Займ на любовь - Ольга Горовая Страница 21

— Вы нормально себя чувствуете, Стас? — как-то с опаской уточнила Мира, будто решив, что он мог явиться к ней обкуренным или пьяным…

Честно? Он не знал, что ей ответить. И это самого подбешивало понемногу.

Вперился тяжелым взглядом в эту девчонку… Нет, женщину, напрочь подорвавшую его понимание себя самого и холодный, отрешенный самоконтроль, которым Стас втайне гордился всегда… А даже не понятно же, чем, ради бога?! Что в ней такого, что его клинит по полной, стоит Мирославе оказаться в шаге от его тела…

Ладно, она сейчас в трех шагах стояла, а его все еще клинило.

Очевидно, их проблема динамично развивалась до масштабов катастрофы. Потому как он вовсе не привык терять контроль над собой настолько.

— Нормально, — вытолкнул сквозь сжатые челюсти с таким напряжением, что вполне апоплексический удар заподозрить можно было.

— Возможно, вам стоит поехать домой и отдохнуть, Стас, — толково, не поспорить, предложила Мира. — А я завтра позвоню Николаю, чтобы вас не отвлекать, и сброшу то, что нашла уже в виде сгруппированной схемы…

Только Гончаренко вдруг осознал, что он ни черта толкового слышать не хотел! Ярость внутри полыхнула с новой силой. И, ничуть не уступающая злости, нужда вновь ощутить ее, подчинить, заполучить в свою власть скрутила пах, который и так все это время неудовлетворенно ныл примитивной потребностью.

— Возможно, тебе стоит начать уже хоть что-то про эти долбанные факты рассказывать, белла! Или я, богом клянусь, сейчас разложу тебя на этом самом столе и точно забью… и на твою профессиональную репутацию, и на эти все непонятки с подставами!.. Во всех смыслах, и буквальных, и фигуральных!.. Доходчиво?!

Он внезапно понял, что куда-то убрал расстояние между ними… Снова впритык стоят.

Когда, бл*?!

И Стас тяжело, с усилием дышит, на каком-то гребанном остаточном здравом смысле, стараясь себе не дать ее схватить и подмять, точно что на столе разложив. Но от этого еще хуже! Потому что весь нос, горло, легкие запахом ее кожи забиты! И каким-то сладко острым ароматом черной смородины, которую в детстве с кустов обрывал в селе у бабки, «воруя» заготовки на зиму.

И по фигу ему и на свою охрану, и на придурка того, что вокруг прыгает, и на явные сомнения и протест самой Миры… Потому что видит в глазах девушки напротив не менее яростное и настолько же неподвластное мозгам желание, чтобы Станислав сдерживаться прекратил!

Мира была настолько ошарашена и сбита с толку творящимся сейчас со Станиславом, с ней самой, что какую-то основную точку опоры в реальности упустила из виду. Ноги ослабели, колени подламывались, перед таким явным и необъяснимым для нее мужским довлением.

С какой радости Гончаренко так наступает?! Что ему так запало в ней?

Ведь не секс-бомба, в конце-то концов!

Ничего не понимая и даже немного опасаясь какими-то остатками мозгов, тихо шуршащими в пустой голове, попыталась отступить.

Ноги дрожали, реально отказываясь ее держать. И с каким-то облегчением, странным для общего бедлама, творящегося и у нее в разуме, и в этом кабинете, рухнула в кресло, оказавшееся рядом. Все лучше, чем стоять со Стасом впритык, ощущая бешеный напор его жадной и непонятно яростной потребности! Будто он дико зол от того, что реально хочет ее…

На себя или на нее, разобраться бы!

Но до конца проанализировать ни свои, ни его ощущения не успела. Потому как кристально ясно поняла — ни черта это не лучше! Сидеть перед Гончаренко, когда мужчина впритык нависает над ней!

И со всех сторон уже будто окружил, напирая сверху и телом, и своей долбанной харизмой! Про то, что вот так его пах к ее лицу оказался уж очень близко, предпочитала не то что не думать, а даже взглядом не косить.

— Давай, мы просто поставим точку на этом гребанном расследовании, белла! — с натуральным жестким приказом в низком голосе отчеканил вдруг Стас, обхватив ее подбородок твердыми пальцами. — Мне уже реально по хрену! Сам разберусь… Не лезь!

Сжал. Не больно, но очень ощутимо. Нет у нее власти, вся у него! Полный контроль.

— У меня свое расследование есть! И задание редакции! — напомнила, пытаясь хоть как-то противостоять ему… И понимала, что проигрывает по всем фронтам. — Мы просто решили сотрудничать там, где наши интересы совпадают, Стас…

Большой палец Стаса вдруг мазнул по ее губам, как приказывая замолчать, придавливая, сминая… Умолкла.

ЧЕРТ!!! Она же видит, с какой силой он воздух втягивает, раздувая ноздри! И то, как его рот дергается, будто вместо пальца на ее губы наброситься хочет, смять в алчном поцелуе, до которого еще так и не позволили сорваться друг другу…

Вторая ладонь Станислава легла на ее скулу, накрыв висок. Пальцы в волосы с напором, накручивают пряди, чтоб сильнее к нему притянуть (когда резинку потерять успела?!), так, что не отвернуться, а она пыталась. Но мужчина заставляет ему в глаза снизу вверх смотреть, тогда как щеки Миры пылают… не от смущения, от их общего жара, которому и жерло вулкана уступает!

Потому как очевидно было — Стас возбужден.

И вот то все, что только что прорычал ей в лицо… Ну, не для красного словца брошено. Брюки реально выпирают. А ее это вместо того, чтобы разозлить или о какой-то там гордости напомнить, о возмущении сексуальной объективацией… Пффф! Что это? Не могла теперь вспомнить… Нет! Завело Миру вдруг так, что у самой белье уже влажное от возбуждения. И почти непреодолимое желание поерзать, хоть как-то снять собственное напряженное томление в промежности… А еще лучше — все озвученное позволить сделать ему!

Но Мирослава же не юная дурочка, которая ни разу секса не пробовала, чтоб от первого впечатляющего мужчины лужицей растечься! И никогда до подобного не скатывалась. Что же сейчас не так?! Конкретно со Стасом?!

Выходило, что абсолютно все…

Такие мужчины на ее пути еще не встречались.

Вернее, может, и попадались, ведь есть и харизматичные, и напористые, и прирожденные лидеры… Только вот Мира никогда их мужчинами не воспринимала! Они были объектами расследований, фигурантами новостей или хроники, она брала у них интервью и разыскивала какие-то факты… Но ни разу в жизни не впечатывалась в них так, как в Гончаренко сейчас, чтоб на полной слететь в кювет и подушка безопасности не сработала… И из тех мужчин никто на нее не реагировал подобным образом…

Видеть не менее сильный огонь в глазах Станислава — это просто мозги вышибало на стенку.

Но все это стояло на одной чаше весов.

А на другой находилось то, что она ему не верила. Нет, не в этой страсти, а в принципе. Вообще, глобально.

Мира не понимала его, еще не разгадала и не изучила. Она ничего, по сути, не знала о Стасе: его мысли, жизненный багаж, весь бэкграунд, что сделал Гончаренко тем, кем он был… Мрак, в котором слишком много всего могло скрываться, ей ли не знать!