Достоинство - Джейн Фэйзер Страница 21

— Тебе не удастся одурачить меня, Редмайн. — Глаза Люсьена злобно сузились. — Если меня вздернут, ты будешь только рад избавиться от заблудшей овцы. — Он самодовольно ухмыльнулся.

— Итак? — вопросительно приподнял бровь Тарквин.

— Почему я должен сделать то, о чем ты меня просишь, кузен?

— Потому что тебе это выгодно.

— Вот как? Тогда продолжай. — В карих глазах Люсьена появился жадный блеск.

— Я избавлю тебя от кредиторов. Я дам тебе денег. За это ты женишься на девушке, которую я сам выберу, и вы поселитесь в моем доме. Вот, кстати, и еще одна выгода: ведь поместье Эджкомб в полуразрушенном состоянии. К тому же тебе не надо будет тратиться на содержание прислуги.

— На девушке, которую выберешь ты? — Люсьен казался обескураженным. — А почему я сам не могу выбрать себе жену?

— Потому что ни одна порядочная женщина не пойдет за тебя.

— А кого же ты тогда имеешь в виду? — нахмурился Люсьен. — Какую-нибудь старую деву, которая уже не надеется выйти замуж?

— Ты себе льстишь, — сухо ответил граф. — Ни одна женщина, даже отчаявшаяся выйти замуж, не захочет связать свою жизнь с тобой, Эджкомб. Все очень просто. Девушка, о которой я говорю, небескорыстно согласилась на это. Но тебе не стоит беспокоиться о ней. Вы будете жить на разных половинах, и ее личная жизнь тебя касаться не должна. В свете, конечно, вы будете появляться вместе. Это обеспечит тебе надежное прикрытие.

— Боже мой, Тарквин, да ты сущий дьявол! Как же тебе удалось заставить ее отважиться на такое?

— Не твое дело.

Люсьен поднялся и подошел к столику, чтобы наполнить рюмку, потом осушил ее залпом и обернулся к графу.

— Ты аннулируешь все мои долги? — переспросил он.

— Да.

— И перестанешь болтать обо мне всякую чушь?

— Твои дела меня не интересуют.

— Ну что ж, хорошо. Подумать только, я и не надеялся дожить до такого дня, когда сам граф Редмайн попросит меня об услуге.

Тарквин остался невозмутим.

— У меня очень дорогостоящие привычки, — лениво протянул Люсьен и выжидательно посмотрел на графа. — Бывает, что за один вечер проигрываю в «фараон» по десять тысяч гиней. — Тарквин молчал. — Конечно, ты богат, как Крез, так что тебе это будет не в тягость. Но мне бы не хотелось разорить тебя, кузен, — усмехнулся Люсьен.

— У тебя это и не получится.

— А эта женщина… когда я увижу ее?

— У алтаря.

— Нет, Тарквин, это уж слишком! Ты хочешь, чтобы я несся в церковь, ни разу не взглянув перед этим на невесту?

— Да.

— А что она скажет на это? Разве ей не хочется увидеть своего суженого?

— Это не важно.

Люсьен взволнованно прошелся по комнате. Его раздражало, когда кузен говорил с ним в приказном тоне и удостаивал лишь лаконичных ответов. От этого Люсьен чувствовал себя провинившимся школяром. Но улыбка вновь засияла на лице виконта, когда он вспомнил о графском содержании и полном освобождении от его нравоучений и издевательств. Тарквин станет оплачивать все счета, которые он подпишет, — ведь граф не привык изменять своему слову. А это значит, что он сможет тратить деньги без ограничений.

К тому же как приятно было бы поселиться здесь, в благоустроенном, роскошном доме. Его собственное жилище давно стало похоже на сарай. Слуги не задерживались у него дольше месяца и сбегали, даже не попросив рекомендации. А здесь он сможет наслаждаться жизнью, да еще за счет кузена.

Приятная, черт побери, перспектива! За это ему придется всего лишь обвенчаться с какой-то незнакомкой. И если, как утверждает Тарквин, ее дальнейшая личная жизнь не потребует его вмешательства, то он ничего не теряет, зато многое выигрывает.

— Ну что ж, я согласен оказать тебе эту услугу, дорогой мой.

— Это чрезвычайно великодушно с твоей стороны, Эджкомб. — Тарквин поднялся. — А теперь извини, меня ждут другие дела.

— Пожалуйста, пожалуйста, дорогой граф. Я только налью себе еще рюмочку твоего великолепного коньяка. — Он потер от удовольствия руки. — У тебя отменный винный погреб, я горю нетерпением добраться до него… А, Квентин, дорогой мой! — Люсьен обернулся к открывшейся двери и отвесил низкий поклон. — Ты только представь! Я женюсь… обзавожусь семьей и становлюсь почтенным и респектабельным человеком. Как тебе это нравится?

— Ты так и не отступил от своего плана? — Квентин с беспокойством взглянул на графа.

— Нет.

— Мы с женой будем жить под крышей гостеприимного графского дома, — продолжал Люсьен. — Мы совьем здесь уютное гнездышко, у нас будет большая дружная семья.

— Как мило! — обреченно вздохнул Квентин.

— Что-то не слышно радости в твоем голосе, — нахмурился Люсьен, опрокидывая графин. — Похоже, он пуст. — Виконт по-хозяйски позвонил в колокольчик.

— Всего хорошего, Люсьен. — Тарквин направился к двери. — Квентин, ты хотел поговорить со мной?

— Нет. Это пустая трата времени.

— Мой бедный брат! — Тарквин улыбнулся и похлопал его по плечу. — Не огорчайся. Все обстоит гораздо лучше, чем ты думаешь.

— Хотелось бы верить. — Квентин вслед за графом вышел из библиотеки. Вдогонку им летел неприятный смех Люсьена.

— В прошлую пятницу, вы говорите? — Джошуа Бьют почесал за ухом и посмотрел на клиента с добродушием, за которым скрывалась холодная расчетливость.

— В пятницу или, возможно, в субботу, — сказал Джордж Ридж, делая большой, жадный глоток зля. — На дилижансе из Винчестера.

— Юная леди… одна, без спутника? — Джошуа еще раз поскреб в затылке. — Нет, сэр, я не видел такую. В то же самое время приходит дилижанс из Йорка. Здесь начинается сущее столпотворение.

Джордж тяжело перегнулся через стойку, в его толстых пальцах блеснула золотая гинея.

— Вот, может быть, это освежит твою память.

— Ну, я не знаю, — задумчиво глядя на монету, протянул трактирщик. — Опишите ее еще раз, сэр.

— Рыжие волосы, зеленые глаза, — нетерпеливо повторил Джордж. — Такие волосы нельзя не заметить. Они как лесной пожар, огромная копна кудрей. Бледное лицо… очень бледное… большие зеленые глаза… высокая.

— Понятно, — кивнул Джошуа. — Я пойду спрошу на кухне. Возможно, кто-то из поварят видел такую девушку во дворе, когда она вылезала из дилижанса.

Хозяин отправился на кухню, а Джордж остался допивать эль. В «Розе и короне» ему ничего толком не сказали. Никто не помнил пассажиров, которые отправлялись из Винчестера в пятницу и субботу. Посудомойка как будто видела высокого парня, похожего на переодетую девушку, который садился в дилижанс на рассвете в пятницу. Но перед этим Джордж дал ей несколько монет, поэтому за достоверность ее слов ручаться было нельзя. И потом, этот парень все же недостаточно соответствовал описанию Джулианы.