Все радости - завтра - Бертрис Смолл Страница 21

— Эдмон де Бомон — карлик, — сказала она.

— А герцог?

— Нет. Эдмон сказал, что его дядя сантиметров на пять выше меня. Тебе понравится Эдмон, Робби. Ты познакомишься с ним на сегодняшнем обеде. Это очень умный и веселый человек.

— Тебе он понравился. — Это был не вопрос, а утверждение.

— Конечно, понравился. Он был так же возмущен, как и ты, когда узнал, что меня принудили оставить здесь детей. Он предложил мне поговорить с королевой.

— Но ты, конечно, запретила ему?

— Конечно, — ответила Скай. — Он сказал, что его дядя серьезный и ученый человек.

— У герцога нет детей? — спросил Робби.

— Мальчик пяти лет, но слабоумный. Поэтому герцог назначил наследником Эдмона, пока у него самого не появится сын.

— Значит, тебя посылают как племенную кобылу к герцогскому жеребцу, чтобы ты родила ему детей? Мне это не нравится!

— Не думаю, что королева озабочена проблемой наследников герцога. Ее больше интересует информация о Франции, Испании и папских владениях, которую я смогу получить. Я должна стать ушами и глазами Елизаветы.

Он кивнул:

— Теперь мне ясно, зачем посылают тебя. Юная девушка может влюбиться в мужа и целиком погрузиться в семейный быт и детей. Это невыгодно королеве и Сесилу. Но ты — зрелая женщина и более ответственно отнесешься к поручению королевы.

— Да, Роберт, — поддразнила его она, — скоро я отмечу свое двадцатидевятилетие. Я уже почти взрослая. Он улыбнулся, но затем снова стал серьезным.

— Ты знаешь, что я имею в виду, — сказал он. — В твоей жизни уже была настоящая любовь, и не единожды, а трижды. Ты только что овдовела и не сможешь сразу же завести новый роман. Да и герцог — не тот человек, что станет лезть из кожи вон, чтобы завоевать тебя. Он женится из-за детей. Так что ты сможешь послужить короне, что и нужно Елизавете и Сесилу. Нет, не нравится мне это, Скай. Это может быть опасным, девочка.

— Но я не собираюсь напрягаться на королевской службе, Робби. Мне не нравится этот брак — королева снова предала нашу дружбу и оскорбила мою верность. Но меня просто загнали в угол, как животное, ведь королева знала, что я не могу не согласиться на план лорда Берли. У меня не было иного пути, как просить у нее помощи. Ведь я одинока и вынуждена выбирать сильнейшего покровителя, даже если не могу ему доверять.

Роберт Смолл кивнул; Скай сделала лучший выбор в трудной ситуации. Никто, даже мужчина, не придумал бы лучшего. — Я еду с тобой, — сказал он.

— Что? — Ее голубые глаза расширились от удивления.

— Еду с тобой, — повторил он. — Послушай, девочка: на некоторое время Бомон де Жаспр станет моей морской базой, как в свое время Алжир. Нужно торговать с Северной Африкой, с Испанией, даже со Стамбулом. Я не хочу, чтобы ты оказалась отрезанной от друзей, по крайней мере до тех пор, пока не станет ясным, что за птица этот герцог и будешь ли ты счастлива.

— Спасибо, Робби. — На глаза Скай навернулись слезы. — Я так боялась, но не признавалась в этом даже себе.

— Ты ведь только человек, — намеренно грубо пробурчал он, и она спрятала улыбку.

— Перед приездом в Лондон я встречалась с Адамом де Мариско, — сказала Скай.

Он успел заметить тень печали, проскользнувшую в ее глазах.

— Ты говорила с ним об этом браке?

— Нет.

— Расскажи ему. Может быть, он захочет увидеть тебя перед отъездом. Надо быть честной, Скай.

— Я больше не хочу огорчать его, Робби. Мы не можем встретиться без того, чтобы не оказаться в постели. Я люблю его и хотела бы быть его женой, но он всегда говорит «нет». И он сказал мне, что не будет моим любовником.

— Ты разобьешь его сердце, Скай, если не скажешь. Просто дай ему возможность приехать в Лондон. Скажи ему. Да ты просто не можешь уехать черт знает в какое средиземноморское герцогство неизвестно на сколько и не сообщить ему!

— Хорошо. Напишу ему сегодня и пошлю гонца в Линмут. А там мое письмо перешлют ему.

Дверь в комнату распахнулась, и в сопровождении нескольких служанок, нагруженных подносами с едой и кувшинами, вошла Дейзи. Подносы водрузили на дубовый буфет, — Поставьте между креслами круглый столик, — распорядилась Дейзи.

Когда указание было выполнено, она лично расстелила красивую льняную скатерть. Затем на столике появились блестящие оловянные тарелки и такие же кувшины, льняные салфетки. Из длинного черного кожаного футляра Дейзи достала две двузубые золотые вилки — по новейшей флорентийской моде — и положила их по бокам тарелок.

— Такими я уже пользовался, — сказал Робби, — они протыкают пищу.

— Да, — ответила Скай, — они удобны, и пальцы не пачкаются.

— Эль или вино, капитан? — спросила Дейзи.

— Темный эль? — Его глаза сверкнули.

— Есть, сэр!

— Несколько месяцев не пил эля, Дейзи. Наливай!

Дейзи налила в оловянный кубок добрую порцию эля из запотевшего глиняного кувшина и принесла с буфета блюдо с огромным куском сочной говядины в собственном соку. Она сама положила этот кусок на его тарелку и вручила ему нож.

Послав Скай извиняющийся взгляд, он перекрестился и набросился на мясо, отрезая кусок за куском и посылая их в рот. Плотоядно урча, он пережевывал его. Суровое лицо озаряла счастливая улыбка.

На середине стола Дейзи водрузила несколько кувшинов со свежим маслом и медом и подставку с дымящимся теплым хлебом. Затем появилась ваза с апельсинами. Дейзи положила госпоже с небольшого блюда смесь взбитых яиц с ветчиной и зеленым луком. — Вино, госпожа?

— Белое, пожалуйста, — сказала Скай, тоже перекрестившись. Затем она подцепила вилкой кусок ветчины.

Когда госпожа и ее гость приступили к еде, слуги удалились. Несколько минут Скай и Робби ели молча. Наконец, когда Робби начал куском хлеба собирать остатки подливы на своем блюде, Скай сказала:

— Эдмон дал мне миниатюрный портрет герцога. Хочешь взглянуть?

— Да, — ответил он. — Он красив или так себе?

— Если бы он улыбался, то мог бы показаться красивым. Но он незауряден.

Она прошла в свою спальню и, вернувшись, вручила ему небольшую овальную миниатюру в золотой рамке, отделанной жемчугом. Роберт Смолл увидел загорелое и бритое лицо человека с высоким лбом и властной квадратной челюстью, длинным орлиным носом и расширяющимися ноздрями. У него был большой рот, тонкие губы и миндалевидные глаза. Черные курчавые волосы коротко подстрижены. Устремленный на зрителя взгляд казался холодным и отстраненным.

Роберту Смоллу его вид не понравился: что-то жестокое прочитывалось в линии губ, а в посадке головы — вызывающая гордость. Было ясно, что герцог — человек жесткий. Трудно представить, чтобы его сердце смягчилось веселой улыбкой. И, определенно, красивой женщине опасно быть его женой: такие люди склонны к неистовым припадкам ревности просто от взгляда другого мужчины на его избранницу. Проклятая Елизавета, подумал Робби. Хотя она и женщина, но лучшего правителя в Англии не было много лет. Однако у нее нет сердца. И это ее главный недостаток: она использовала людей, играла ими, как ребенок играет в игрушки, передвигала своих подданных, как фигуры на шахматной доске, как было удобно, не думая об их судьбе. Так что ситуация вдвойне печальная: из-за королевы (по сути, неплохой женщины) и из-за Скай, которую он любил всем сердцем. Хотя она принадлежала роду О'Малли, он любил ее как родную дочь и не мог перенести ее горя.