Идеальные партнеры - Кэтрин Росс Страница 21

— Ты его видел? — Кейт остановилась. Ее руки слегка тряслись, и напиток пролился на полированную поверхность.

— Естественно.

— Он хочет пригласить меня на ужин на следующей неделе. — Она говорила не глядя на Ника. — Он сказал, что ему нужен шанс, чтобы объяснить, почему он ушел.

— Шустрый, — насмешливо фыркнул Ник. — Ты не собираешься снова в него влюбиться?

— Я вообще не знаю, что собираюсь делать, — честно ответила Кейт. Но сейчас говорила не о Стивене. Стивен это история; она никогда к нему не вернется.

— О боже, Кейт, открой глаза. Единственный человек на свете, кого любит Стивен, это он сам. Он хочет вернуть тебя потому, что думает, будто не может заполучить тебя.

— Спасибо за доверие. — Она взглянула на него. — Слушай, почему бы тебе не вернуться к своей поклоннице и не оставить меня в покое?

— Моей поклоннице? — Ник был удивлен.

— К блондинке, которая писала на салфетке телефонный номер.

Ник пожал плечами.

— Ты сам не ангел, так оставь Стивена в покое.

— Я никогда не говорил, что я ангел, — холодно ответил он.

— Правда, не говорил. — Она посмотрела на стакан в своей руке, ее глаза были полны слез.

— Эй! — Внезапно голос Ника стал мягким, и он подошел к ней. — Не позволяй Стивену расстраивать тебя.

— Да я и не позволяю. — Она снова посмотрела на стакан с колой, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

— Нет, позволяешь. — Он отобрал у нее стакан и отставил его, затем приподнял ее голову. Прикосновение его рук произвело уже не раз испытанное ею действие. — Он не достоин тебя, Кейт.

— Ты постоянно повторяешь это. — Ее губы слегка искривились. Ей хотелось знать, что бы он подумал, если бы ему стало известно, из-за чего вправду она расстроена.

Он, возможно, подумал бы, что это забавно… И что бы тогда произошло?

Кейт хотелось, чтобы он поцеловал ее, обнял, и она бы сказала ему, что любит его.

Но она увернулась от прикосновения его рук и проглотила слезы.

— Я знаю, что это больно, Кейт, но я не думаю, что Стивен когда-либо тебя по-настоящему любил, и если ты к нему вернешься, ты горько об этом пожалеешь и потом будешь долго за это расплачиваться.

— У меня нет никакого намерения за что-либо платить, — раздраженно сказала Кейт. — К тому же я думаю, что все было бы хорошо, если бы никогда и ни за что не приходилось платить. Лучше всего сосредоточиться на карьере и вообще не связываться с мужчинами.

— Не будь смешной, — сказал Ник, усмехаясь. — Ты не создана быть монашкой, Кейт.

— Откуда ты знаешь?

— Я ведь мужчина и знаю такие вещи, — опять усмехнулся он.

— Но ты же не знаешь всего.

— Ну, чтобы это понять, понадобился всего один поцелуй.

— Не… не говори чушь!

Ник взглянул на нее, наблюдая, как ее грудь вздымается в глубоком декольте ее топа.

— Ты думаешь, я говорю чушь, — тихо пробормотал он. — Иди сюда.

Она сделала шаг назад.

— Что?

— Я хочу доказать тебе, что ты никогда не станешь монашкой.

— Лучше не надо. — Ее грудь еще больше напряглась, и Кейт ощутила жар во всем теле.

— В чем дело? Испугалась, что я собираюсь доказать тебе, что ты не права?

— Нет!

Ник поймал ее за руку.

— Ты страстная женщина, Кэти, и доказала это, когда поцеловала меня сегодня.

— Я всего лишь исполняла нашу договоренность, когда поцеловала тебя, — ответила она, пытаясь сохранить спокойствие. — Это, как ты сам знаешь, касалось Стивена и ничего больше.

— Да? — Сейчас веселый тон в его голосе как-будто поубавился.

Она хотела бы знать, было ли это замечание порождено его задетым самолюбием. Она надеялась, что так. Иногда он был слишком самоуверенным.

— Ну, тогда снова проверим наши возможности? — мягко спросил он. — Стивена тут нет.

Не раздумывая, она сказала себе «нет». Хотя… Какой вред от мимолетного поцелуя? Он мог вызвать разочарование, и она поняла бы, что это всего лишь разбушевавшиеся гормоны.

Ник перевел взгляд на ее губы, и Кейт почувствовала, что дрожит под его пристальным взглядом. Может быть, это вовсе не было ее воображение, осознала она. И если он снова ее поцелует, она не сможет притворяться холодной. Она ответит. И все ее слова о безразличии не будут ничего стоить.

— Ник, я не думаю, что это хорошая идея… Эти панические слова были последними. Как только его губы встретились с ее, она почувствовала волнующее чувство, победить которое была не в силах.

Его губы сначала слегка дразнили ее, а затем, когда она ответила, они задвигались в упоительном экстазе.

Потом Ник начал целовать ее лицо, щеки, шею, его руки прижимали ее к себе. Эффект был гораздо более ошеломительный, чем в машине или прошлой ночью.

Она чувствовала приятную дрожь наслаждения, ощутила его руки, скользящие по ее спине, поднимающие шелковый топ, пока он не коснулся ее кожи. Его пальцы скользили по спине, обводя тонкую талию, нежно массируя и изучая.

— Я так долго этого ждал, — прошептал он ей на ухо.

Его слова будто подлили масла в огонь, еще больше разжигая пламя ее страсти. Она нашла его губы и жадно их поцеловала.

Его руки продолжали двигаться, изучая ее тело, большие пальцы поглаживали грудь, дразня, провоцируя, ее груди ныли и жаждали его прикосновений.

Раздался пронзительный телефонный звонок. Он заставил их поспешно разнять руки.

Мгновение они пристально смотрели друг на друга, в то время, как телефон все звонил и звонил. Никто из них не сделал попытку подойти и ответить.

— Если это была игра, Кейт, то ты чертовски хорошая актриса, — тихо пробормотал Ник.

Телефон перестал звонить. В тишине Кейт услышала, как сильно бьется ее сердце.

— Это не была игра, — тихо сказала она.

Он одарил ее дразнящей, обольстительной улыбкой, затем протянул руку и вернул Кейт в свои объятья. Она так сильно хотела его, что чувствовала сладостную боль.

Его руки скользили по ее телу, касаясь сосков и возбуждая их нежным давлением пальцем.

Он снял с нее топ и легко его отбросил. Его рука потянулась к молнии на юбке, и она тоже упала на пол. Кейт стояла перед ним только в кружевном лифчике и трусиках.

Казалось безумно безнравственным стоять и позволять ему раздевать себя, но это ощущение было столь эротичным, что она не могла отойти, не хотела думать о последствиях, не хотела думать ни о чем, кроме прикосновении его рук и о том, как он на нее смотрел.