Горький шоколад - Валентина Щиброва Страница 208

С повязкой на глазах я не могла определить, сколько времени мы проехали, но, как и говорила Лера, мне показалось, что совсем недолго. Только мои руки за спиной все равно затекли. По звуку я поняла, что открылись ворота и наша машина, проехав какое — то расстояние, остановилась. Нас с той темноволосой девушкой попросили выйти из машины.

Мне развязали запястья. И, как только яркий свет солнца ослепил мои глаза после темноты, я тотчас же зажмурилась, чтобы привыкнуть к свету. Только потом я смогла немного осмотреть то место, куда нас доставили. Это был большой двухэтажный дом из дерева. Очень красивый и богатый. Я повернулась назад в надежде увидеть город, может, мы совсем близко от него. Но высокий железный забор и сами ворота загораживали обзор. И я все больше убеждалась, что сделано это было намеренно.

— Пошли за мной, — услышала я Леру.

Оля направилась за ней. Длинноволосый встал за моей спиной и ждал, когда я последую за ними.

— Ну же, куколка. Смелее, — дразнил он. — Не бойся. Главное, слушайся. И будет все хорошо.

— Тебя забыла спросить! — со злостью рявкнула ему через плечо и быстрым шагом пошла в дом. Возле входной двери стоял охранник. Страх снова сковал меня, но обратной дороги нет.

Я не могла не прийти в восторг от интерьера внутри помещения. Я еще никогда не видела такой красоты и шика. Да здесь каждая вещь стоила бешеных денег: мебель, ковры, картины, вазы. Я бы даже побоялась что — то брать в руки. Скорей всего — это личный дом того бизнесмена.

Нас проводили на второй этаж и подвели к двери одной из комнат. Когда я увидела, что возле нее стоит тоже охранник, мое сердце ухнуло куда — то вниз. Паника стала брать верх. Что здесь происходит? Кто этот гость? Почему все здесь охраняется? Я чуть в обморок не упала, когда этот мужик вытащил пистолет и стал проверять наличие патронов в нем. Боже мой!

— Входим! — скомандовала Лера, открыв дверь. — Оля, ты знаешь, что делать.

— Конечно, — кивнула она, проходя внутрь.

— Ну что смотришь? — спросила меня Лера. — Передумала уже спасать своего придурка? Ты можешь прямо сейчас отказаться. Я тебя увезу в город. И хрен с ним. Выживет, не выживет. Какая разница? Зато ты будешь жива и здорова. И раздеваться ни перед кем не надо. Каждый спасает свою шкуру. Всегда так было и будет.

— Да пошла ты! — еле сдержалась, чтоб не вцепиться ей в лицо ногтями. Ее самодовольная улыбка вызывала во мне ярость.

— Сколько злобы в твоих глазах, — ухмыльнулась она. — Я знаю, о чем ты думаешь. Но советую тебе не делать глупостей, Маша. Ну так что? Заходишь или возвращаемся?

Я сжала кулаки, больно впиваясь ногтями в свою кожу на ладонях, и медленно переступила через порог комнаты.

— Игорек, ты посмотри, какой ангел. Видишь ангельские крылья за спиной? Ну как мы можем так по — скотски поступать с таким милым созданием? Вот скажи? — Лера скрестила руки на груди, изобразив сожаление.

— Лера, у тебя еще осталась какая — то совесть? Можешь забыть про нее. Нам давно припасено место гореть в аду, — длинноволосый заржал. Лера тоже оценила его идиотскую шутку.

— Ладно, располагайтесь. И ждите оповещение о приезде гостя. В течение примерно сорока минут, он прибудет. Мы пока здесь будем, — сказала Лера нам. — Пошли Игорек. Еще успеем чайку попить. Миша следи за ними.

— Естественно, — сказал охранник. Лера захлопнула дверь и закрыла дверь на ключ.

— Зачем она нас закрыла? — в недоумении уставилась я на эту чертову дверь.

— Для безопасности, — ответила Оля. Она сидела на большом черном кожаном диване и попивала маленькими глоточками вино, которое стояло на столике. — Лучше выпей. Расслабься немного.

Я развернулась к ней и только сейчас обратила внимание на саму комнату. Она была достаточно большой, с задернутыми темными шторами. Поэтому здесь царил полумрак. По центру комнаты, у противоположной стены — большой камин, а перед ним пушистый белый ковер.

— Ты мне можешь объяснить, что от нас требуется? — я больше не изображала свою невинность и доброту. Мой страх подстегивал вести себя по — другому. Будто что — то внутри меня заставляло взять себя в руки. Нужно бороться до последнего за себя, за жизнь Саши. Ни в коем случае не давать слабость чувствам и жалости. Только не сейчас. Я смогу справиться. Я же сильная.

— Я не стану ничего говорить, — Оля пристально смотрела мне в глаза. — Просто готовься к тому, что ты не только будешь танцевать.

— Что? — побелела от ее слов, забыв про самовнушение. — Что это значит?

— Ты дура что ли, Маш? Не догадываешься? — хмыкнула Оля, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Интим? — мое сердце бешено стучало. — Секс?

— Да, — кивнула Оля, сделав еще глоток из бокала.

— Нет … нет …, - шептала я, не веря ей. Резкая головная боль начала сдавливать мой мозг. Я присела на корточки и начала массировать виски. — Нет … я не хочу … господи… нет …за что? За что мне все это? Где я так согрешила? Где? Я … проститутка? Нет … нет. Они ничего мне не сказали …сволочи.

В глазах стало темнеть, и я села на пол, чтобы чувствовать опору. Я теряла связь с внешним миром, находилась в какой — то прострации, пытаясь понять, что мне придется делать. Больно … как же больно в груди. Жуткий страх. Я чувствовала во рту противную горечь. Да я же возненавижу себя после. Я уже начинаю себя презирать.

— Маш, успокойся. Я не знаю, почему так жестоко с тобой обошлись. Честно.

— Да заткнись ты! Что ты можешь знать? — вскочила я с пола. Меня пошатнуло от головокружения, но я все же подошла к ей и наклонилась близко к лицу. — Да как тебе только нравится ложиться под этих мужланов чокнутых? Такая молодая …