Волшебные чары - Барбара Картленд Страница 20

— Я думаю, единственное, что может сделать каждый из нас, — заметила миссис Брук, — это как-то самому попытаться найти маркиза.

— Ну, во всяком случае, я знаю лишь одно — что его нет в нашем доме! — сказал ее муж.

Он обнял свою жену и крепко прижал ее к себе, говоря:

— Я так хотел провести спокойный вечер с вами; но я не буду задерживаться слишком долго, если увижу, что ничем не смогу помочь. Я думаю, мне не стоит брать Гермию с собой?

— Пусть она лучше останется дома, — ответила миссис Брук.

Гермия угадывала мысли матушки о том, что, если, как она подозревала, маркиза считают в усадьбе предполагаемым женихом Мэрилин, там не захотят присутствия Гермии.

После отъезда отца Гермия с матушкой сидела в гостиной, обсуждая случившееся Миссис Брук спросила:

— Ты, наверное, разговаривала с маркизом нынешним утром, когда он был с Мэрилин. Каким он показался тебе?

— Лучше всего я смогу описать его, мама, сказав, что он пресыщен, циничен и очень саркастичен!

Миссис Брук казалась удивленной.

— Отчего бы ему быть таким?

— Я думаю, мама, что его испортил успех во всем, что бы он ни предпринимал.

— Ты думаешь, что Мэрилин влюблена в него? — поинтересовалась матушка.

— Она очень стремится выйти за него, мама, и это, конечно, очень устроило бы тетю Эдит.

— Уж это точно, — согласилась матушка, и Гермия поняла, что нет необходимости объяснять ей это подробнее.

Было уже около одиннадцати часов вечера, когда возвратился отец, и едва он переступил порог, его жена и дочь с нетерпением вскочили на ноги.

— Есть какие-нибудь новости, папа? — спросила Гермия прежде, чем ее матушка успела произнести хоть слово.

— Никаких, — ответил викарий. — Все это кажется совершенно необъяснимым, и я никогда не видел Джона таким взволнованным.

— А Эдит? — поинтересовалась миссис Брук.

— Ей было не до меня, как ты сама можешь представить, — пожал плечами викарий, — и мне сказали, что Мэрилин в таком расстройстве, что ее пришлось уложить в постель.

— Я думаю, это ужасно, когда такое случается с твоим гостем, кто бы он ни был, — заметила миссис Брук. — Я полагаю, что мы ничем не можем помочь?

— Ничем, — ответил викарий, — за исключением молитвы, чтобы он не оказался убитым из-за денег, которые могли быть при нем.

После небольшой паузы он сказал:

— Я полагаю, что мне не следовало бы говорить тебе этого, но Джон уверен, что это — работа предполагаемого наследника маркиза — Рошфора де Виля [7].

— Какое странное имя! — пробормотала Гермия.

Ее отец уселся в свое любимое кресло возле камина.

— Де Виль — французское имя, имя его семьи, — объяснил он. — Я думаю, они — потомки норманов, пришедших с Континента во времена Вильяма Завоевателя.

— И ты думаешь, что этот человек, Рошфор де Виль, убил маркиза? — спросила миссис Брук с ноткой недоверчивости в голосе.

— Лично я не могу поверить этому, — ответил викарий. — Это было бы слишком явным преступлением. Но несомненно одно: по словам Джона, между ними была большая вражда. Маркиз множество раз оплачивал долги де Виля, а в последнее время стал наконец отказываться делать это.

— Значит, если он разделается с маркизом, то унаследует и его титул, и его состояние? — поинтересовалась Гермия.

— Если его не арестуют и не повесят за убийство, — ответил ее отец.

— Но если он будет главным подозреваемым, то глупо поступать таким образом? — упорно спрашивала Гермия.

— Ты совершенно права, дорогая, — согласился отец, — и поэтому я не верю, что маркиза убили. Он скорее всего вылетел из седла где-нибудь, и они просто еще не нашли его. Джон разошлет всех на поиски, как только рассветет.

Он поднялся с кресла и вздохнул:

— Я полагаю, что мне тоже следует присоединиться к ним, так что теперь я отправлюсь в постель, и спасибо вам, мои дорогие, что вы дождались меня.

Они поднялись по лестнице все вместе, Гермия поцеловала отца и мать, нежно желая им доброй ночи, и ушла в свою спальню.

Спальня была небольшая, но матушка позаботилась, чтобы она выглядела уютной. Здесь были все ее особые сокровища, которые Гермия собирала с самого детства.

Некоторые из фарфоровых украшений были подарены ей Мэрилин, и, глядя на них, она почувствовала жалость к кузине.

— Она, должно быть, мучается, не зная, что случилось с человеком, за которого она хотела выйти замуж, — тихо сказала сама себе Гермия.

И в то же время какая-то интуиция, от которой она не могла отделаться, говорила ей, что маркиз не имел намерений жениться на Мэрилин и ясно понимал, что она пыталась хитростью склонить его к тому, чтобы сделать ей предложение.

Девушка не знала, каким образом она поняла это, но это было так же ясно для нее, как если бы кто-то доказал ей истинность этих предположений.

— Бедная Мэрилин, — думала она с сочувствием, — Она будет очень расстроена. Но несомненно, что с такой внешностью она найдет в Лондоне множество других мужчин, готовых сделать ей предложение.

Они, может быть, будут не столь влиятельными или богатыми, как маркиз, но зато она будет более счастлива с человеком, не столь презрительно относящимся ко всему в жизни.

Гермия легла в постель, раздвинув перед этим занавеси на окне, и лежала, наблюдая, как мерцают звезды и как крадется по небу луна.

Луна была полная, и она вспомнила, что селяне считали такое время самым подходящим для шабаша ведьм, которые слетаются на него на своих метлах.

В тот момент, когда она подумала об этом, ей почудилось даже, что на фоне луны на мгновение мелькнул силуэт одной из ведьм.

Вдруг она вскрикнула, как бы вспомнив что-то, и села в кровати.

Если ее дядя был прав и злобный наследник маркиза убил его, она догадывалась теперь, куда могли спрятать его тело те, кто был нанят для такого чудовищного дела.

Она знала, что никто из живущих в деревне или в поместье не осмелился бы искать его в хижине старой миссис Уомбат, расположенной в центре Леса Колдуний.

Все так были напуганы своими собственными рассказами о колдунье, что стали верить в то, что ее привидение охраняет место, где она жила, хотя она сама давно умерла и была похоронена.

Более того, они могли поклясться, что в лунные ночи видели ее, веселящуюся с Сатаной.

Даже такой разумный человек, как главный управляющий Уэйд, не подошел бы, и близко к. этой хижине в лесу.

— Вот где он должен быть! — сказала себе Гермия.