Раздвоение чувств - Натали Митчелл Страница 20

— Эшли, подожди!

Но когда я уже внизу оглянулась, он по-прежнему был на втором этаже.

— Это и есть твой круг, да? — спросил Том, когда мы уже оказались на улице. — Вот так тебе нравится, да?

Я приказала уже в который раз:

— Заткнись, Том.

— Я-то заткнусь, — согласился он. — Только и тебе придется заткнуться, если выйдешь за богатого. Будет помыкать тобой как захочет.

— Это мы еще посмотрим…

— И смотреть нечего. Видала, как он тебя отшил? Некогда, и все тут.

Я не очень уверенно заметила:

— Он работает.

— Ну, понятное дело! У этих, которые деньги зарабатывают, всегда один ответ. Работаю, мол, и все тут. Денежки счет любят.

Это уже вывело меня:

— Да с чего ты взял, что Дэвид — богатый? Ты же видел, как они с братом живут! Это что, было похоже на дворец? Халупа халупой…

— Мы и похуже жили.

— И что из этого следует? Все, кто живет чуть лучше вас, уже богачи? Я тоже?

Он спросил каким-то странным тоном:

— А что, нет, что ли?

— Я так не думаю, — рассеянно отозвалась я, высматривая такси.

— Но у тебя ведь чего-нибудь припрятано на черный день, а? С голоду-то, поди, не помрешь, ежели чего.

Вспомнив о письме Ван Гога, я согласилась, что помереть, как изъяснялся Том, конечно, не помру, но из этого не следует… Мне почему-то показалось, что мы уже говорили об этом.

— Я бы тебе и так не дал помереть, будь уверена, — неожиданно сказал Том.

— Ты?

Я едва удержалась, чтобы не спросить: «А при чем тут вообще ты?» Но тут показалось такси, и я бросилась ему наперерез. Нельзя сказать, чтобы я очень торопилась домой, что меня ждало там? Но мне хотелось поскорее убраться отсюда и не видеть, как Дэвид выведет эту молодую даму. И какие у них будут лица…

Когда мы забрались в машину, Том опять забубнил, не глядя на меня:

— Я ж тебе говорил. Вышла б за меня, горя бы не знала. Я на жизнь всегда заработаю.

— Да ну?

— Да точно тебе говорю!

— Что ж вы тогда с сестрой так бедно жили?

Он смутился и, по обыкновению, покраснел до ушей. Потерев кончик носа, Том пробормотал:

— Так я же маленьким был.

— Она что, уже давно замуж вышла? Я так поняла из твоего сумбурного рассказа, что вот только что…

— Да ладно тебе о моей сестре! — с неожиданной злостью бросил он. — Ты о нас с тобой можешь поговорить? Что ты все юлишь туда-сюда?

«Ну ладно, — решилась я. — Ты сам напросился».

— О нас с тобой никакого разговора быть не может, — сказала я напрямик. — И нас с тобой быть не может, понимаешь? Никогда.

Немного помолчав, он спросил, продолжая разглядывать свои колени, обтянутые джинсами:

— Это твое последнее слово?

— Да, Том, — ответила я решительно. — Никогда — это мое последнее слово. Я никогда не то что не выйду за тебя замуж, но и спать с тобой никогда не буду. Признайся, ты ведь этого хочешь?

— Я тебе так противен?

Мне показалось, что подтвердить такое будет слишком жестоко. И я пошла на попятный:

— Не противен, нет. Но я не хочу этого без любви, понимаешь? Потому что уже убедилась: когда любишь человека, все совсем иначе.

Чуть повернув голову, Том заглянул мне в глаза. Взгляд у него был, как у обиженного ребенка, у меня даже сердце сжалось.

— Ты спала с ним?

— Да, — ответила я, чтобы у него не оставалось иллюзий на этот счет.

— И ты его любишь?

И я опять ответила:

— Да.

Потом добавила:

— Мне кажется, да.

— А как ты поняла, что любишь?

Это был правомерный вопрос, я и сама задавала его себе. И сформулировать ответ было сложновато.

— Это невозможно объяснить, Том. Это просто чувствуешь… И интуитивно понимаешь, что это — настоящее. А слова…

— Но он же тебя не любит!

— Заткнись! — прошипела я уже в который раз. — Ты не смеешь мне этого говорить.

Том ухмыльнулся:

— Злишься, потому что сама это уже поняла. Любил бы, так не отшил бы тебя так…

— Как?

— Эшли, да он же холодный, как лед!

Я усмехнулась ему в лицо:

— Оригинальное сравнение!

Том вспыхнул:

— А ты не к словам цепляйся, а в душу смотри.

— Тебе? — протянула я со всем презрением, на какое была способна. — Мне неинтересна твоя душа.

Он опять забубнил:

— Конечно, тебя только деньги интересуют.

— Господи! Опять ты о деньгах? Да какие деньги? Нет их у него, понимаешь?

Откинувшись, он вдруг спокойно спросил:

— А если б у меня были деньги?

Я отрезала:

— Это ничего не изменило бы.

— А у тебя не было бы ни гроша. Даже твоей заветной заначки не было бы.

— Все равно.

— Да? Ну, посмотрим.

Том произнес это так зловеще, что мне стало как-то не по себе, хотя я и отдавала себе отчет, что это всего лишь пустые угрозы отчаявшегося, глупого человека. Но я понимала и то, что даже круглый дурак может быть опасен, если его вывести из себя, а Том все-таки не был таковым. Кто знает, не встреться мне вчера Дэвид, может, со временем я и убедила бы себя, что Том вовсе не так уж плох. Сейчас в такое трудно было поверить, но кто знает…