Судьба на ладони - Патриция Хорст Страница 20

— В таком случае, сколько тебе нужно времени, чтобы приодеться? Я пока подгоню машину.

— Минут десять, — прикинула Карина.

— И надень шляпку — на улице стоит страшная жара.

Никаких «пожалуйста» или «не забудь», только приказание, лишенное смягчающих оборотов. Это навело ее на мысль, что его предупреждение было вызвано не столько заботой о ее персоне, сколько боязнью, что свидетельница может заболеть и не дай Бог плохо выглядеть на свадьбе. А свадьба одного из Редфордов должна пройти идеально.

На самом деле Карина была готова уже через минуту. Но вдруг он подумает, что она торопится, лишь бы не заставлять его ждать! Что может быть ужасней? Поэтому, надев элегантное платье, она от нечего делать подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Платье было светло-голубого цвета, оно нежно, как утренняя морская рябь, обтекало ее грудь, талию и бедра, напоминая ей о том, как в детстве они с подругами ходили купаться голышом, чуть только стемнеет. Затем чуть-чуть подкрасила губы помадой и вышла из комнаты.

— Ты выглядишь просто прекрасно, — небрежно сказал Алан, встретив ее у дверей и проводив к машине, белому «роллс-ройсу» с откидным верхом. Это был элегантный, бесшумно работающий автомобиль, сделанный, по словам Джоан, на заказ пару лет назад. — Платье очень идет тебе. Ты, кстати говоря, здорово загорела.

Карина хотела сказать, что он и сам производит просто фантастическое впечатление, но онемела от его комплимента. Как понять этого мужчину? Он мог быть так ласков, внимателен и добр, что очаровал бы любую, нсгмог быть и резок, и насмешлив.

— Джейми не поедет с нами? — удивленно спросила Карина, чувствуя, как теплота его рук, когда он помогал ей расположиться на сиденье, разливается по всему ее телу.

— Нет. Он в школе.

— В школе? Мне всегда казалось, что он занимается частным образом.

— Тебе неправильно казалось. Он ходит в школу через день, по вечерам, в качестве подготовки к первому классу. А вообще-то он пока в детском саду. Ты еще не видела ни Брюстера, ни Хаянниса?

— Нет, я редко пускаюсь в многокилометровые пешие прогулки.

Он надел солнцезащитные очки с резким, четким контуром, которые сделали его чеканный профиль еще неотразимее. Машина, шурша шинами, проследовала километра два по идеальной, без единой неровности, асфальтовой дороге и подъехала к красивым резным воротам, ненавязчиво вписывающимся в пейзаж. Они раскрылись, не заставляя себя долго ждать, и Алан, проезжая, приветливо махнул пожилому мужчине, сидевшему в крохотной кабинке слева и заведовавшему одной-единственной кнопкой.

— Очень мило с твоей стороны пригласить меня на автомобильную прогулку, — заставила себя сказать Карина, переборов гордость и давая понять, что настроена дружелюбно.

— Чепуха. Это предписывают мне законы гостеприимства. Мой долг как хозяина — исполнять каждое твое желание. Не забывай, что ты в гостях у Редфордов.

— Такое забудешь… А я-то, дурочка, думала по своей американской наивности, что ты искренне решил сделать мне приятное. Куда там! Законы гостеприимства правят бал.

— Кстати говоря, хочу обратить твое внимание на следующее, — продолжал Алан деловым тоном, проигнорировав гневную отповедь своей спутницы. — Ты могла бы заказать из Нью-Йорка пару-тройку своих лучших работ. Здесь, на свадьбе, их смогли бы увидеть и оценить по достоинству, если там есть что оценивать, конечно, самые влиятельные люди Европы. Это стало бы колоссальной вехой в твоей карьере.

— Спасибо, но я не нуждаюсь в вехах, — передразнила Карина книжный слог собеседника. — И, если уж на то пошло, мне, поверь, хватает своих вех, и своей, как ты выразился, карьерой на сей день я вполне довольна.

— Неужели ты не нуждаешься в росте? Бизнеса не бывает слишком много, всегда остаются перспективы развития.

Испугавшись то ли человеческой речи вообще, то ли просто слова «бизнес», из ближайших кустов с щебетом вспорхнула стайка птиц, на минуту превратив небо в книжную страницу с расползающимися во все стороны буквами.

— Не берусь судить о бизнесе, здесь я некомпетентна. Могу лишь сказать, что искусство похоже на бизнес не более чем ласточкино гнездышко — на нью-йоркский небоскреб. Поэтому художнику — честному художнику, — как правило, все равно, сколько у него поклонников. Спасибо за предложение.

— И все-таки тебе придется как-то зарабатывать, а с такими возвышенными взглядами на жизнь ты, боюсь, далеко не уйдешь. Разве что если планируешь выйти замуж по расчету.

Карина с трудом подавила в себе желание влепить ему пощечину. Уж ее-то он, конечно, заслужил.

— Кажется, я уже говорила, что меня мало волнует денежный вопрос. Пока мои картины людям нравятся, я не испытываю стеснения в средствах и не спрашиваю себя, что будет тогда, когда они нравиться перестанут. Надо решать проблемы по мере их поступления, так мне кажется.

Алан промолчал — оттого ли, что ему нечего было сказать, или же оттого, что залюбовался калейдоскопом красок, мелькающих в нескольких метрах от них по обеим сторонам дороги.

— Видишь ли, — задумчиво протянул он, помолчав с минуту, — я занимаюсь бизнесом не от жадности и не от большой любви к роскоши, хотя и считаю, что лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Но я спрашиваю себя: а что, собственно, останется моим детям после моей смерти? Моему отцу, например, достался от деда кромешный ад, запустение и заросли лопухов. Прибавь к этому воспоминание о вечном дедовом пьянстве и тирании в семье. И я не позавидую ни отцу, который положил свою жизнь на то, чтобы как-то восстановить прежний порядок, ни деду, которого, будут вспоминать, презрительно морщась, еще поколений пять.

— Что ж, в моем случае, когда я через полвека оценивающе оглянусь на свою жизнь, количество удачно написанных картин не будет главным критерием успеха.

— А что же будет?

— Дом.

— У тебя нет дома? — съязвил Алан.

— Дом не в смысле четырех стен с крышей, а семья, очаг. Мои картины будут, боюсь, забыты еще раньше меня самой. И поэтому мой максимум — это оставить после себя атмосферу любви, воспитать добрых, любящих детей, не озлобленных на мир и предпочитающих открытую руку кулаку, таких, как Джейми.

Алан повернулся и посмотрел на нее. Карина поняла, что в их ситуации упоминание Джейми могло прозвучать двусмысленным намеком, и слегка покраснела. Но Алан не заметил этого, залюбовавшись ее развевающимися на ветру волосами и глазами, влажными от скорости. И по его взгляду она поняла, что, когда он говорил о землетрясении и о том, как был поглощен ею той ночью, это не было пустым комплиментом. Алан Редфорд был поистине человек пугающей силы и в иные моменты настоящей страсти.

Он кивком указал ей на плакат «Добро пожаловать в Брюстер», и она смогла наконец оторвать взгляд от Алана и оглянуться. По бокам простирался уже привычный глазу Карины пейзаж: цветущие луга, пересыпанные тут и там реденькими рощицами. В образованной тремя холмами ложбине уютно, как яйцо в гнезде, лежал крохотный городок.