Пишущая судьбы - Влада Крапицкая Страница 20

Поднявшись из-за стола, и захватив с собой листок, я пошла в спальню за пиалой. Достав перьевую ручку, и взяв жидкость, я вернулась в большую комнату и, оставив всё на столе, достала из холодильника шприц и спирт.

— Закатывай рукав.

— Это ещё зачем? — подозрительно спросил он.

— А что я водой, что ли буду писать? Теперь мне нужна кровь из вены. Или укольчиков боишься?

Ничего не ответив, он закатал рукав и сев на стул, положил руку на стол.

— Мечта наркомана, — сказала я, глядя на выступающие вены. Смочив спиртом ватку и протерев кожу, я ввела иглу и наполнила шприц кровью.

— Всё, свободен. Теперь не мешай мне, — произнесла я и пошла к письменному столу.

Добавляя кровь в пиалу, я сосредоточенно помешивала жидкость, следя за консистенцией. Довившись нужного результата, я наполнила ручку полученным раствором и, достав чистый листок бумаги, написала в верхнем правом углу: "Десятое июля две тысячи двенадцатого года".

— Скажи своё полное имя.

— Карелин Всеволод Петрович.

Записав под датой имя, я взяла черновик и стала аккуратно переписывать текст.

Через час текст был написан и, отложив в сторону ручку, я откинулась на спинку стула. Несмотря на то, что я просто писала, после такого я всегда чувствовала себя какой-то разбитой и обессилившей. Иногда мне казалось, что таким образом я расплачиваюсь за написание судеб, потому что всегда после этого несколько дней не могла ничего делать и вела себя апатично.

Посидев пару минут, я заставила себя подняться и, достав небольшой металлический поднос из кухонно шкафчика, вернулась к столу. Перечитав ещё раз текст, чтобы удостовериться в правильности написания, я положила его на поднос.

— Дай мне, пожалуйста, спички, — попросила я у Всеволода, потому что подняться сил уже не был.

Он принёс мне их и с интересом стал наблюдать за моими действиями. Я зажгла спичку и, взяв лист, подожгла его.

— Ты что делаешь? — он дёрнулся, пытаясь отобрать у меня горящий листок.

— Всеволод, так надо. Не мешай, — устало сказала я.

Дождавшись, пока бумага превратиться в пепел, я достала из ящичка стола амулет и начала осторожно засыпать внутрь пепел. Когда всё, до последней частички было внутри, я достала свечку и зажгла её. Добавив пару капель воска внутрь, и капнув каплю на маленькую пробку, я запечатала амулет, и протянула его Всеволоду.

— Возьми и держи его ближе к телу. Не отдавай его никому и девять лет не открывай.

— А что с ним делать через девять лет? — беря амулет в руку, спросил Всеволод.

— Что хочешь. Можешь выбросить, а можешь оставить на память обо мне, — ответила я.

Порвав на мелкие кусочки черновик, я выбросила его в мусорное ведро и, забрав ручку с пиалой со стола, поплелась в спальню.

В общем-то, раствор мне больше не нужен был, но я специально забрала его и спрятала в тумбу, чтобы потом попугать Всеволода и дать ему стимул для возвращения.

Бессильно рухнув на кровать, я укрылась одеялом и закрыла глаза.

— Тебе плохо? — заботливо спросила Всеволод, заходя в спальню.

— Просто без сил, — ответила я. — Это всегда так.

— Отдохни, — тихо сказал он и, поцеловав меня в лоб, поправил одеяло. — Хочешь, я приготовлю тебе чего-нибудь вкусненького? Драники любишь?

— Люблю, — прошептала я.

Всеволод вышел из спальни, а я вяло подумала: "Как же хорошо когда о тебе кто-то заботиться. И какая же я сволочь, что такое написала ему, но уже ничего не переделаешь. Ладно, он мне потом устроит порку ремнём и получит компенсацию за свои страдания. А на будущее пять раз подумает, прежде чем что-то мне сказать, боясь, что я и не такое могу потом ему прописать".

Повернувшись на бок, я обняла вторую подушку и тяжело вздохнула. "Впереди два дня вялости и полной апатии".