Я не толстая - Мэг Кэбот Страница 20

– Ладно, – жалобно сказала я.

В кабинете Рейчел Сара продолжала:

– Алекс, мне все равно, что у твоей бабушки сегодня день рождения. В здании умер человек. Что для тебя важнее, день рождения бабушки или работа?

– Пойди и расскажи полицейским все, что ты только что рассказала мне, – произнес мне в ухо успокаивающий сексуальный голос Купера. – А потом закажи себе большую чашку кофе с молоком и сахаром и выпей, пока кофе не остыл.

Последняя фраза меня удивила.

– Почему?

– Потому что я по ходу своей работы выяснил, горячие напитки с молоком хорошо помогают при шоке – если нет возможности выпить виски. Договорились?

– Договорились. Пока.

Я повесила трубку и стала звонить доктору Джессапу. Сам Джессап был на встрече, и я объяснила его ассистентке, что произошло. Услышав новость, ассистентка Джил, сказала с подобающими случаю испуганными нотками в голосе:

– О боже! Я немедленно ему сообщу.

Поблагодарив Джил, я повесила трубку и уставилась на телефон. Купер прав, мне нужно сообщить про ключ в полицию.

Я сказала Саре, что скоро вернусь, и вышла из кабинета. В вестибюле царила всеобщая растерянность. Баскетболисты смешались с пожарными, по каждому из имеющихся телефонов, включая телефон Пита и тот, что стоит на стойке ресепшен, разговаривал какой-нибудь администратор – каждый пытался принять какие-то меры. Рейчел разговаривала с командиром пожарных и кивала в ответ на какие-то его слова.

Я посмотрела на парадный вход. У дверей дежурил тот же полицейский, что и в день смерти Элизабет, он не пускал в здание студентов.

– Вы сможете вернуться, когда я вам разрешу! – рявкнул он какому-то бритоголовому парню с серьгой в губе.

Тот ныл:

– Мне нужно в комнату, у меня там проект, если я его не сдам сегодня днем…

Я обратилась к полицейскому:

– Прошу прощения, не подскажете, кто здесь главный?

– Насколько я могу судить, вон тот господин, – сказал полицейский.

– Нет, я имела в виду детектива или…

– А, понял.

Полицейский кивнул в сторону высокого седого мужчины в коричневом вельветовом пиджаке и клетчатом галстуке, который стоял, прислонившись к стене. Он, видимо, не знал, что у него вся спина будет в блестках, потому что прислонился к плакату, приглашающему студентов на прослушивание, а весь этот постер был густо покрыт блестками. Мужчина стоял и ровным счетом ничего не делал, если не считать того, что пожевывал незажженную сигару.

– Это детектив Канаван, – сказал полицейский.

– Спасибо.

Полицейский снова обратился к студенту:

– Мне нет дела до твоего проекта, ты не войдешь в это здание, пока я не разрешу.

Я подошла к детективу. Сердце ушло в пятки, мне еще не приходилось общаться с детективами. Пожалуй, кроме того случая, когда я выдвигала против матери обвинение в воровстве.

– Детектив Канаван? – спросила я.

Я сразу поняла, что мое первое впечатление – то есть впечатление, что детектив Канаван ровным счетом ничего не делает, – было ошибочным. Он пристально глядел на ноги моей начальницы, которые под узкой прямой юбкой смотрелись очень неплохо.

Детектив оторвал взгляд от ног Рейчел и посмотрел на меня. Седые усики щеточкой были ему к лицу. Хотя вообще-то растительность на лице редко украшает.

– Да.

У него был хриплый голос курильщика.

– Здравствуйте. Я – Хизер Уэллс, помощник директора. Я хотела вам кое-что сказать: пропал ключ от лифта. Может, это ничего не значит, ключи часто пропадают, но я подумала, что вам следует об этом знать. На мой взгляд, все это очень странно – девушки погибают, прыгая с крыши лифта. Знаете ли, девушки такими вещами не занимаются. Я имею в виду лифт-серфинг.

Детектив Канаван выслушал меня очень внимательно, дождался, когда я замолчу, и только потом вынул изо рта сигару и нацелил ее на меня.

– «Сахарная лихорадка», верно?

От удивления я не сразу ответила:

– Э-э… да.

– Я так и думал. – Он снова взял сигару в зубы. – У моей дочки на двери комнаты висел ваш плакат. И мне приходилось смотреть на вас в чертовой мини-юбке каждый раз, когда я заходил к ней в комнату и просил, чтобы она убавила звук чертового стерео.

Поскольку ответить на это мне было нечего, я промолчала.

– Какого черта вы работаете в этом месте? – спросил детектив.

– Долго объяснять, – сказала я, очень надеясь, что он не захочет выслушать мою историю.

И он не захотел.

– Как сказала бы моя дочь во времена, когда она была вашей ярой фанаткой, «фигня по-любому». Ну, так что там с ключом?

Я снова объяснила детективу про пропавший ключ. По ходу рассказа упомянула, что Элизабет была «ботаником», а Роберта обожала Зигги, и эти обстоятельства делают очень малоправдоподобной версию о том, что погибшие увлекались лифт-серфингом.

– Давайте-ка расставим точки над i, – сказал Канаван, когда я закончила. – Вы думаете, что эти девушки, которые, как я понял, обе были первокурсницами, недавно приехали в Нью-Йорк и вовсе не катались ради развлечения на крышах лифтов. Вы думаете, кто-то открыл двери лифта, когда на этаже не было кабины, и столкнул этих девушек в шахту? Я правильно вас понял?

Моя версия, изложенная словами детектива, звучала глупо. Более чем глупо. Просто по-идиотски. Вот только… вот только Зигги!

– Предположим, вы правы, – сказал Канаван. – Как вообще кто-то мог взять ключ от лифта? Вы же говорите, что они хранятся в шкафу за… за стойкой ресепшен?

– Да, – подтвердила я.

– И кто имеет доступ за стойку? Кто угодно?

– Нет. Персонал и студенты, которые работают на ресепшен.

– То есть вы считаете, что кто-то из парней, которые с вами работают, убивает девушек? Интересно, кто? – Детектив показал на Пита, который стоял за стойкой охраны и разговаривал с пожарным. – Вот этот? Или, может, тот? – Он показал на Карла. Карл был заметно бледен, но тем не менее старательно рассказывал полицейскому в форме, что увидел в шахте лифта.

– Ладно, – сказала я.

Мне захотелось умереть. Потому что я поняла, какой оказалась дурой. Этот детектив всего за пять секунд нашел в моей теории столько дыр, что она стала похожей на огромный ломоть швейцарского сыра.

Но все равно.

– Ладно, возможно, вы и правы. Но может быть…

– Может быть, вы мне покажете, где у вас хранился этот пропавший ключ?

Детектив Канаван выпрямился. Идя за ним к стойке ресепшен, я ликовала, что оказалась права: его плечи были все в розовых блестках, как будто сказочная фея осыпала его волшебной пыльцой. Тины за стойкой не было. Я вопросительно посмотрела на Пита. Тот прервал разговор с пожарным и пояснил мне: