Черное сердце - Тара Памми Страница 20

После недолгого сна в палатке принцессу разбудили на вечернее пиршество. Хорошо, что ее личный стилист настоял, чтобы Зохра взяла с собой изумрудный шелковый кафтан, сшитый для нее по заказу королевы.

Сама принцесса с радостью пошла бы в привычной ей одежде. Вместо этого ее руки изрисовали хной, а в волосы вплели золотой гребешок с вкрапленными бриллиантами. А уж затем закрепили вуаль, расшитую чистым золотом, закрывающую лицо до верхней губы.

Зохра хотела было отказаться, но одна из женщин скромно улыбнулась и ответила что-то на арабском диалекте. Именно эту улыбку принцесса не переносила больше всего. Такая улыбка означала полное подчинение и податливость.

И вот не меньше пятнадцати мужчин и женщин сидят на небольших, расставленных кругом диванах. Вдоль них ступает Айан и здоровается с каждым присутствующим, принимает их подарки, отдает им военную честь.

Волшебные яства украшали низкий стол в середине. Их аппетитный аромат защекотал принцессе нос.

Вот к ним примешался приятный мускатный запах, смешанный с чем-то до боли знакомым. Это значит, что Айан подошел ближе. Дыхание Зохры остановилось, зрение затуманилось; зато пробудились другие чувства, оживающие каждый раз, когда он был рядом.

Сложенные на коленях руки принцессы дрожали. Она заметила, в какой момент их взгляды встретились. Словно воздух между ними наэлектризовался в это мгновение.

Одна из женщин проговорила что-то на арабском, когда принц подошел к Зохре. Нечто среднее между песней и стихотворением — сказочной мелодией, заполнившей пространство. Сердце принцессы колотилось. Немалых усилий стоило Зохре удержаться на ногах, когда Айан коснулся кончиков ее вуали и приподнял, чтобы открыть ей лицо.

Холодный и напряженный, он поднял ей подбородок и, повернув принцессу к присутствующим, промолвил:

— Моя жена и ваша будущая королева, коронованная принцесса Зохра Катерина Наасар аль-Шариф.

Дрожь пробежала по ее коже. Поздравления на арабском звучали отовсюду.

Зохра едва не потеряла сознание, когда принц сел на диван рядом с ней. Крепкое жилистое бедро прижалось к ее ноге. Натянуто улыбнувшись, она проговорила:

— Разве не я должна гневаться, Айан? Меня только что раскрыли, как подарок.

Было видно, что самообладание дается принцу с трудом.

— И что с того? Здесь это признак уважения. Вожди племен не могут видеть твое лицо, пока я не разрешу им. Точно так же я не могу говорить с женой шейха, пока она не представлена мне подобающим образом.

— То есть женщины — ваша ценная собственность.

Принц поднес серебряный бокал к ее губам. И Зохра осознала, что на нее устремлены взгляды всех присутствующих. Их бокалы также были подняты.

— Пей, Зохра, — то ли предложил, то ли приказал Айан.

И она сделала неуверенный глоток. Вновь этот огонь между ними, вновь от простого действия у нее сводит дыхание. Длинным смуглым пальцем принц провел по уголку ее губ — там, где застыла капля напитка. Кровь Зохры вскипела от желания, словно это прикосновение зажгло искру в ее теле. Прохладный сладкий напиток не мог остудить этот жар.

Не сводя глаз с жены, Айан сделал глоток из того же бокала, и помещение наполнили возгласы ликования.

— Когда-то эти племена были варварскими. Они бились друг с другом за выживание. За последние сто лет цивилизация добралась и сюда, но в этом мире женщинам все еще нужна защита — как от других племен, так и от своего племени. Поэтому этот обряд здесь обязателен. Это знак уважения и почтения. Отношение этих людей к нему очень серьезно. И мой долг — исполнить его, даже если я отношусь к нему несерьезно. Даже если не разделяю их взгляды на жизнь.

Айан повернулся к принцессе, и она ощутила на себе всю силу его взгляда. Триумф горел в глазах принца, светящихся неописуемой золотистой дымкой.

Месяц назад… Даже день назад его слова повергли бы Зохру в гнев и отчаяние. Не говоря о том, что ей, кто всю жизнь боролся за свободу и независимость, пришлось сидеть здесь как запакованному подарку.

Но сейчас она видела другое. В первую очередь ей стало понятно, насколько большую роль играют женщины в племенной иерархии. Об этом напрямую говорилось и в рассказах женщин. Да, сама она ни за что не пойдет на такое. Но теперь ей многое стало понятно.

Возможно, причина в том, кто объяснил ей это. Или в том, что теперь она видела тот же мир, те же обряды и традиции, но уже без предрассудков.

Зохра покачала головой. Ей было приятно видеть, что на лице Айана не было ни тени насмешки.

— Что ж, — сказала она, — мне не нравится быть твоей собственностью, пусть и самой драгоценной. Но и бежать я уже не готова.

— Но что случилось, Зохра? — изумился принц. — Я удивлен, что ты не объявилась в джинсах и футболке, чтобы показать им всем, как ты умеешь утирать нос.

— Все еще не доверяешь жене, Айан? — улыбнулась Зохра. — И что насчет того, чтобы провести ближайшие полвека в компании друг друга?

Губы принца снова сжались.

— Не морочь мне голову. Твое поведение за последние одиннадцать лет говорит само за себя.

— Теперь я многое поняла. О твоей матери и отце. Обо всем, что потеряла ваша семья ради защиты жизни племен. Ради их независимости. Смогу ли я прибавить что-то к имени и славе твоей семьи, смогу ли достойно вписаться в вашу историю, но я не очерню ее. Пусть мои личные убеждения и остались прежними.

Принц смотрел на нее, не моргая. Она видела яркую искру удовлетворения в его взгляде. Слова Зохры явно шокировали его.

— Вот почему вы жертвуете собой, не так ли? — продолжала принцесса. Ее голос дрожал. В нем слышалась боль, которую она уже не пыталась скрывать.

Зохра боялась услышать его ответ. Она сжала руку принца и почувствовала леденящий холод. Так она и думала.

— Я читала историю ваших племен, но до этого дня мало что понимала, не вникая в суть. Именно поэтому террористы похитили тебя, твоего брата и сестру. Им был нужен контроль над племенами, не так ли? Ты был похищен из этого самого места пять лет назад. Они взяли тебя в заложники. Вот почему ты…

— Да, — послышалось из сжатых губ принца.

Комок подступил к горлу Зохры, слезы застлали глаза. Она знала, почему принц перебил ее. Он не хотел дать ей продолжить.

— И твой отец ответил отказом.

Это был не вопрос. Зохра уже знала, что это так. Она думала, что смирилась с дворцовой жизнью десять дней назад. Ей казалось, что она приняла для себя эту реальность. Но правда о похищении Айана нанесла сокрушительный удар в ее сердце. Грудь сдавило настолько сильно, что стало больно дышать.

Отец Зохры когда-то оставил их с матерью. Отец Айана пошел еще дальше. Он отказался от переговоров с террористами, поставив чувство долга превыше жизни сыновей и дочери. Двое были убиты, а третий замучен до безумия.