Великосветский скандал - Юна-Мари Паркер Страница 20

Гай лежал, ожидая Диану, на широкой двуспальной кровати. Когда она вышла из ванной, он повернул голову и внимательно посмотрел на нее из-под густых черных бровей. На нем была бледно-голубая шелковая пижама, в руке он держал бокал с бренди. Диана застенчиво улыбнулась и медленно двинулась к кровати, не сводя взгляда с его лица. Гай схватил ее за руку и потянул к себе.

– Ты сегодня выглядишь настоящей красавицей, – сказал он с какой-то неловкостью.

– Правда? – Чувствуя, что дрожит, Диана опустилась рядом с ним.

Гай медленно поставил наполовину пустой бокал бренди на столик.

– Ну, каково это – чувствовать себя замужней леди? – поддразнил он.

– Я еще пока что не знаю. – Она на миг отвела взгляд, затем снова посмотрела на Гая.

Гай положил ей руку на плечи и прижал к себе. Голос его зазвучал как-то необычно:

– Ну, я думаю, что тебе пора уже узнать, как ты считаешь?

Изогнувшись, Гай навалился на Диану, прижал ее к постели и жестко прижался ртом к ее рту. Ошеломленная Диана попыталась отодвинуть лицо, поскольку он терся зубами о ее зубы, однако не смогла этого сделать. Затем она услышала треск материи, и ее тонкая ночная рубашка оказалась разорванной.

– Гай! – вскрикнула она в испуге, крутя головой. Он удерживал ее так крепко, что болели ребра и было трудно дышать. Гай сунул руку ей между бедер и стал с силой их раздвигать. Упершись ладонями в грудь Гая, Диана попыталась его оттолкнуть, но он был слишком силен. Такое впечатление, что они дерутся, в панике подумала она.

Гай снова стал грубо шарить у нее между ног, толкнул ее на матрас, стал крепко прижиматься к ее лицу ртом. Ей было неприятно и больно.

– Гай! – вновь крикнула Диана, освободившись от его поцелуя. – Перестань! Ради Бога, Гай! Прошу, перестань!

Не обращая внимания на крики, он стал резко входить в нее. Лежа под ним, Диана почувствовала боль и попыталась выскользнуть, однако Гай крепко придерживал ее руками. В конце концов она вынуждена была смириться. Через некоторое время он задергался в конвульсиях, издал сдавленный стон и всем телом рухнул на нее. С минуту он лежал, тяжело дыша, затем резко скатился с Дианы, лег на бок и закрыл глаза.

Потрясенная и ошеломленная Диана некоторое время лежала молча, не шевелясь. К ее глазам подступили слезы. Она почувствовала, что ей надо срочно отправиться в ванную, потому что Гай причинил ей боль и повреждения. Она осторожно сползла с кровати, понимая, что ее новая красивая ночная рубашка разорвана и вся в крови. Кое-как она добрела до ванной. Заперевшись изнутри, Диана опустилась на холодный мраморный пол, чувствуя себя раздавленной и униженной. Она сидела так довольно долго, а затем подошла к ванне и отвернула позолоченные краны. Что произошло с Гаем, почему он из любящего человека превратился в озверевшего монстра? Невозможно, если так будет всегда. Диана осторожно погрузилась в теплую воду, легла на спину и закрыла глаза. Она не сможет вернуться в спальню, это вполне определенно. Вдруг он сделает попытку повторить? От этой мысли она содрогнулась. Взяв влажную салфетку, Диана осторожно промокнула опухший рот. Она ляжет спать на диване в гостиной. Но что будет завтра?

Через полчаса Диана тихонько проскользнула в спальню, надела другую ночную рубашку и посмотрела на Гая. Он спал, освещенный мягким розовым светом настольной лампы. Он выглядел по-детски кротким и тихонько дышал ртом. Черные ресницы отбрасывали длинные тени на щеки, расслабленные руки казались бледными. Это был мужчина, которого она любила, замечательный человек, который постоянно демонстрировал лишь доброту и щедрость. Диана заколебалась. Может, это лишь все усугубит, если она ляжет спать в другой комнате? Может, он рассердится на нее, как, по всей видимости, он рассердился, когда занимался с ней любовью? Она не сможет вынести, если он снова на нее рассердится.

Диана тихонько забралась на большую кровать и, расположившись как можно дальше от Гая, натянула на себя атласное розовое одеяло. Некоторое время она лежала размышляя о случившемся. Вскоре подушка под ней стала мокрой, по мере того как горькие слезы, слезы разочарования, скатывались по ее щекам.

И это была ее свадебная ночь.

– Франческа, ты уверена, что мы забрали весь багаж? Я нигде не вижу картонку со шляпой. – Сара Эндрюс стояла возле стойки в аэропорту среди множества чемоданов из шкурок ящерицы, которые носильщик только что выгрузил с тележки.

– Вот она, мама. И у меня твоя шкатулка с драгоценностями. – Франческа оперлась спиной о стойку и устало наблюдала за тем, как мать подавала служащему билеты до Нью-Йорка. Это происходило на второй день после свадьбы Гая, и Франческа чувствовала себя разбитой. Они пробыли в Стэнтон-Корте неделю, и сейчас обе испытывали страшную усталость от постоянного напряжения. Пожалуй, самое трудное для Франчески было притворяться перед Дианой, что Гай – это тот самый человек, которого она себе придумала. Она так влюблена в него, подумала Франческа. Глаза Дианы радостно и возбужденно вспыхивали, когда Гай входил в комнату, она искренне смеялась его банальным юношеским анекдотам и шуткам. Какая невинность! Какая наивность! Когда Франческа в первую ночь удалилась в предназначенную ей спальню, обитую персикового цвета парчой, в которой стояла кровать с пологом на четырех столбиках, она вдруг подумала о Диане: где, черт возьми, эта девушка жила всю свою жизнь? Гай был испорченный до мозга костей тип, которому всегда потакали, эгоист и паразит с огромным самомнением. Ему нужен именно такой ребенок, как Диана, которая уже через неделю будет плясать под его дудку. Он полностью подчинит ее себе, потому что намерен действовать так, как хочется ему. А Диана станет им восторгаться и восхищаться, будет у него на побегушках. Франческа легла в постель, застланную тонкой льняной простыней с вышитым геральдическим знаком Саттонов, и подумала, что девушка иногда может быть такой тряпкой, о которую мужчина лишь вытрет ноги. Так однажды случилось и с ней. Она боготворила Марка, а в результате он дал ей пинка под зад. Больше никогда в жизни она не допустит, чтобы такое повторилось. Отныне она будет прислушиваться к голосу разума, а не сердца. Она не позволит ни одному мужчине приблизиться к ней настолько, чтобы он смог причинить ей подобную боль. Франческа скрипнула зубами. Она даже сама испугалась своей ярости. Будь ты проклят, Марк Рейвен! Чтоб ты сгорел в аду! И вот теперь эта восемнадцатилетняя девочка вешается на Гая, которого в жизни интересует только он сам и больше никто.

Франческа металась и ворочалась с боку на бок на просторной старинной кровати, исполненная гнева, вызванного причиненной ей обидой. И еще она была сердита на мать. Сара могла бы проявить больше любезности к семейству Саттонов. Франческе все ее члены понравились, особенно пришлась по душе Софи с ее современным благоразумием. Старая графиня с самого начала приняла любезный и доброжелательный тон, но через несколько часов, после ехидных замечаний Сары, суть которых сводилась к тому, что они богаче Саттонов, обе женщины превратились в готовых вцепиться друг в друга кошек, выражая презрение по поводу образа жизни каждой из них.