Брак по завещанию - Елена Жаринова Страница 20

Вечерами Сандра занималась на тренажерах — одна или с Милошем, который профессионально делал массаж, снимавший мышечную боль. День пролетал незаметно, и, едва коснувшись головой подушки, она засыпала здоровым крепким сном, не тоскуя о прошлом и не особенно раздумывая о будущем. Иногда она бережно разглаживала листок рисовой бумаги и смотрела на иероглифы, за которыми уже видела нечто большее, чем объяснял перевод.

В начале августа Милош почти на целый день отвез ее в студию Джонни. Визажист, отвернув от зеркала кресло, в котором сидела Сандра, долго колдовал над ее бровями и прической. Когда наконец она увидела свое отражение, то на мгновение замерла: Джонни обработал ее пышные, пружинистые волосы каким-то химическим составом, и они сделались почти прямыми. Природный пепельный цвет стал светлее и ярче, а стрижка чуть выше плеч придала прическе хорошо продуманную небрежность. Но больше всего ее внешность изменил новый рисунок бровей. Потемневшие, теперь они взлетали от переносицы прямыми четкими линиями, отчего далеко не идеальный нос девушки стал казаться тоньше. Вообще, она заметно похудела за прошедшие две недели. Черты лица стали определеннее, наивная округлость исчезла, и весь облик Сандры приобрел новую, немного загадочную чувственность.

Дома Расти накинулась на нее с восторгами:

— С ума сойти! Ты просто чудо!

— Это Джонни чудо, — смущенно улыбнулась она.

— Ну, Джонни, без сомнений, бог. Гений. Микеланджело!

— Почему Микеланджело?

— Разве ты не почувствовала себя куском мрамора, от которого отсекают все лишнее? Понимаешь, сейчас ты такая, какая есть на самом деле или какой хотела бы стать в своих мечтах. Это всегда в тебе было, а Джонни удалось это освободить.

— Я даже ощущаю себя теперь по-другому, — призналась Сандра. — Только не могу объяснить, как.

— Может быть, теперь ты ощущаешь себя настоящей женщиной? — лукаво предположила Расти.

Выходные приносили некоторое разнообразие. По субботам после тренировки Милош вез ее за город, в Харлоу где передавал инструктору по верховой езде — высокому, жилистому, рыжеватому Фрэнку Кьюбитту. Когда Сандра, одетая в бриджи и высокие лаковые сапоги, в первый раз вышла на манеж, Фрэнк подвел к ней гнедого жеребца, который показался девушке ростом со слона. Гнедой плутовато косил темным глазом и презрительно фыркал. «Как я буду забираться на такую громадину?» — в ужасе подумала будущая наездница. Боясь показаться смешной, она прикидывала в уме, какой ногой надо встать в стремя, чтобы не оказаться на лошади задом наперед. Когда она неуклюже влезла в седло, ей показалось, что до земли очень далеко, и она отчаянно вцепилась в поводья, чтобы не упасть. Фрэнк объяснил, как надо двигаться, чтобы не повредить лошади спину, и легким движением стека пустил гнедого шагом.

Уже через десять минут этой неспешной езды Сандра поняла, как она заблуждалась, завидуя романтическим старым временам, известным по фильмам и книжкам, когда женщины в красивых амазонках скакали на лошадях с развевающимися гривами. Верховая езда оказалась трудом, в котором неопытному всаднику достается не менее тяжелая доля, чем лошади.

Через полчаса Фрэнк велел Сандре держаться крепче, вышел на середину манежа и щелкнул кнутом. Гнедой пошел рысью, а когда наконец остановился, инструктор с трудом вытащил поводья из онемевших рук девушки и, словно мешок, стянул ее вниз.

Отдыхом от верховой езды для Сандры оказалась работа в конюшне: Фрэнк заставил ее чистить скребком остро пахнущую потом конскую шерсть. Девушка попробовала было возмутиться, но инструктор объяснил, что в верховой езде важна не только техника, но и контакт с животными, поэтому ей надо привыкнуть к лошадям. Действительно, Сандра еще долго боялась, что ей наступят на ногу тяжелым копытом, укусят или испачкают. Кроме того, Фрэнк выводил ей разных лошадей.

— Вы должны научиться ездить верхом, а не управлять одной-единственной лошадью, как цирковой медведь, — говорил он.

Но чаще всего это был тот же гнедой жеребец, которого звали Победителем, и серая кобылка, пониже ростом, но, в отличие от довольно смирного и временами даже ленивого Победителя, более темпераментная. Кобылка носила романтическое имя Серебряная Луна. Когда через пару недель занятий в манеже Луна ласково коснулась замшевыми губами щеки Сандры, девушка была тронута до слез.

Не менее трудными оказались и воскресные уроки вождения автомобиля, которые с Сандрой проводил механик Груман. Когда под сострадающим, но непреклонным взглядом Грумана ученица в десятый раз не смогла тронуть с места «мазду», выбранную учителем как раз из-за легкости управления, она не выдержала и разрыдалась, уронив голову на руль. Правда, немного утешали обещания Грумана, что Сандре придется ездить на машинах не с ручным, а с автоматическим переключением передач, и тогда ей уже не придется путаться в педалях.

Один из таких насыщенных дней подходил к концу. Сандра и Расти вдвоем сидели в сауне. Расти потягивала пиво из банки. Сандра, боясь нарушить диету, которая уже стала приносить такие заметные результаты, пила апельсиновый сок.

— Послушай, а почему мы больше не гуляем по городу? — спросила она рыжую подругу.

— Если хочешь, можем покататься перед сном, — согласилась та.

— Я не хочу на машине, — возразила Сандра. — Мне уже надоело любоваться Лондоном сквозь тонированные стекла. Давай пройдемся пешком.

— Мне жаль, но это исключено, — твердо сказала Расти, и Сандра едва не расплакалась. Взглянув на нее, рыжая девчонка добавила: — Пойми, у тебя все еще будет — и прогулки, и рестораны, и магазины. Но сейчас мы не можем рисковать. Что, если по какой-нибудь роковой случайности ты встретишься с Харпером?

— Но ведь можно отправиться туда, где он никогда не бывает!

— Нет. Тебя может встретить кто-нибудь из его окружения. Это будет трагически глупо! Из-за каприза рухнет дело, которое планировалось годами.

— А если я сбегу? Уйду потихоньку? — упрямо спросила Сандра.

— У тебя это просто не получится, — тихо ответила Расти. — И я первая постараюсь тебе помешать. Ты должна понять, — продолжала она, вдруг став очень серьезной, — мы собрались здесь, чтобы сделать общее дело. Ни один из нас ради своих или чужих личных чувств не может нарушить обязательств. Это относится и к тебе.

Сандра обиженно молчала, хоть и понимала, что обижаться на Расти глупо. Ведь никто же не заставлял ее подписывать этот контракт! И ее предупреждали, что будет нелегко… Неожиданно она спросила о другом:

— Я знаю, что вы — ты, Милош, Урмас — давно вместе. Но неужели вас объединяет только дело? А как же личные отношения?

— Ты хочешь узнать, не влюблена ли я в Шольца? — угадала Расти. — Я не отвечу на этот вопрос. А вот ты, кажется, к нему уже неравнодушна.

— Да с чего ты взяла? — возмутилась Сандра.

— Ну, если это не так, тогда тебя не расстроит известие, что он задержится еще. У него возникли личные дела — кажется, во Франции.