Таймлесс. Изумрудная книга - Керстин Гир Страница 20

— Ну хватит уже, прошу тебя! — воскликнул Лукас.

Мне самой было немного не по себе, но ничего не поделаешь. В критических ситуациях приходится иногда совершать отчаянные поступки, — так сказала бы Лесли. Я постаралась не замечать испуганный взгляд Лукаса и приставила кончик ножа к внутренней части руки, примерно на десять сантиметров выше запястья.

Не сильно нажимая на рукоять, я провела нож наискось по белой коже. Этот порез я задумывала, вообще-то, как пробный, но он оказался более глубоким, чем я ожидала. По коже быстро расходилась тонкая красная линия, и оттуда капала кровь. Боль, неприятное жжение, я почувствовала лишь через секунду. Тонкой, но постепенно окрепшей струйкой, кровь вытекала в чашку, которую дрожащей рукой держал мой дедушка Лукас. Замечательно.

— Режет кожу словно масло, — восхищённо произнесла я. — Лесли же меня предупреждала — нож очень острый, таким и убить можно.

— Убери его, будь добра, — потребовал Лукас. Вид у него был такой, будто его вот-вот стошнит. — Чёрт побери, да ты смелая девчонка, видно, что из рода Монтроузов. Э-э-э… Верна нашему семейному кредо.

Я захихикала.

— Точно. Я это наверняка унаследовала от тебя.

Лукас криво улыбнулся.

— Тебе что, совсем не больно?

— Больно, ясное дело, — сказала я и покосилась на чашку. — Этого хватит?

— Да, должно хватить, — Лукас дышал с трудом.

— Может, откроем окно?

— Всё уже в порядке, спасибо, — он поставил чашку рядом с хронографом и глубоко вздохнул. — Дальше всё просто, — Лукас взял пипетку. — Мне нужно всего три капли твоей крови, я волью их в оба эти отверстия, видишь — здесь, под крошечным вороном и под символом инь-янь. Затем я поворачиваю колесико и вот этот рычаг. Вот так. Слышишь?

Внутри хронографа завертелись сотни колесиков, что-то стучало, трещало, гудело, казалось, что воздух вокруг накалился до предела. Рубин коротко вспыхнул, а затем колесики снова замерли, и всё стало как прежде.

Я кивнула и постаралась не показывать, насколько мне стало жутко.

— Значит, в этом хронографе сейчас находится кровь всех путешественников во времени, кроме Гидеона, так? Что случится, если его кровь тоже будет считана сюда же? — я сложила в несколько раз тряпичный платок Лукаса и приложила его к порезу.

— Во-первых, никто толком не знает, а во-вторых, это информация высочайшей секретности, — сказал Лукас. — Каждый хранитель должен поклясться на коленях, что Тайна никогда не выйдет за пределы ложи. Пока мы живы.

— Ох…

Лукас вздохнул.

— Но ты не дрейфь! У меня всегда была порочная страсть — преступать клятвы, — он указал на маленький ящичек в хронографе, который был украшен двенадцатиконечной звездой. — Мы знаем только одно — какой-то процесс внутри хронографа завершится, и что-то окажется в этом ящичке. В пророчествах говорится о какой-то эссенции и о философском камне:

Да будет круг соединён,

И воцарится дух времён,

И заструится аромат

Во славу Вечности, виват![1]

— Это что, всё? — разочарованно протянула я. — Вот и вся тайна? Снова какой-то странный запутанный бред.

— Как сказать. Если внимательно прочитать все указания, можно прийти к совершенно конкретным выводам.

«Панацея от недугов, со здоровьем бед,

Под звездой исполнится завет»

С помощью этого вещества, если употреблять его правильно, можно будет вылечить любую из человеческих болезней.

Вот это уже звучало получше.

— Ради такого действительно можно постараться, — пробормотала я, размышляя при этом о безумной таинственности хранителей, обо всех их запутанных правилах и ритуалах. Если дело обстоит именно так, их надменность можно было бы даже простить. Ради такого чудо-лекарства действительно можно было бы потерпеть пару сотен лет. А граф Сен-Жермен вполне заслуживает уважения и признания за то, что придумал это и воплотил свою идею в жизнь. Если бы он только был хоть чуть-чуть симпатичнее…

— Но Люси и Пол стали сомневаться, что философский камень — это действительно то, что мы думаем, — сказал Лукас, словно бы прочитав мои мысли. — Они считают, что если человек смог убить своего собственного прадеда, и даже не стесняется этого поступка, вряд ли ему есть дело до судьбы всего человечества — он откашлялся. — Ну что, кровь остановилась?

— Ещё нет, но скоро остановится, — я вытянула руку вверх, чтобы ускорить процесс. — И что же нам теперь делать? Может, испробуем эту штуку?

— О Боже, это ведь тебе не автомобиль, на котором можно совершить пробную поездку, — сказал Лукас, заламывая руки.

— А почему бы и нет? — спросила я. — Кажется, мы именно это и собирались сделать?

— Да, вроде как, — сказал он и покосился на толстый фолиант, который принёс с собой. — Вообще-то, ты права. Во всяком случае, мы можем его испробовать, чтобы знать наверняка, хотя у нас не так уж много времени. — Лукас вдруг засуетился.

Он склонился над книгой и открыл записи хранителей из прошлого.

— Надо внимательно выбирать дату, чтобы ты случайно не оказалась прямо на совещании. Или перед носом у одного из братьев де Виллеров. Они много раз элапсировали в этом зале и провели здесь в прошлом значительную часть своей жизни.

— А могла бы я встретиться с леди Тилни? С глазу на глаз? — я снова оживилась. — Когда-нибудь после 1912?

— Но будет ли это таким ли уж разумным ходом с нашей стороны? — Лукас листал фолиант. — Мы ведь не хотим ещё сильнее запутывать и без того сложные вещи.

— Но мы не можем просто так упустить наш и без того ничтожный шанс! — крикнула я и подумала о том, чему меня учила Лесли. Я должна пользоваться каждой возможностью, и главное — задавать вопросы. Как можно больше вопросов, любых, какие только приходят в голову.

— Кто знает, когда я смогу попутешествовать туда, куда захочу! В сундуке ведь может оказаться что угодно, и тогда я, возможно, уже этого не сделаю. Когда мы встретились с тобой впервые?

— 12 августа 1948 года, в 12 часов дня, — сказал Лукас, задумчиво листая Хроники хранителей. — Я никогда этого не забуду.

— Точно. И чтобы ты никогда этого не забыл, я тебе это запишу, — сказала я, восхищённая собственной гениальностью.

На листе из своего блокнота я нацарапала:

Лорду Лукасу Монтроузу — важно!!!

12 августа 1948 года, 12 часов дня.

Алхимическая лаборатория.

Пожалуйста, никого с собой не бери.

Гвендолин Шеферд.

Я резко вырвала лист и сложила его в четыре раза.