Рай в шалаше - Патриция Хэган Страница 20

– А почему вы используете шест? Почему не весла? Я с папой часто ходила на рыбалку, и он всегда греб веслами.

– Стало быть, вы рыбачили там, где глубоко. А здесь чуть не по колено. Надо все время прощупывать дно, чтобы не сесть на мель, разгонять ряску, водоросли да стараться уберечься от аллигаторов. Вот что интересно, – сменил Гатор тему, – как вам понравилось на рыбалке?

– Очень. Мне кажется, я в жизни не проводила время лучше. – Девушка с радостью рассказала ему, как они в такие дни уходили с отцом из дома еще до рассвета. Кезия всегда готовила им корзину с провизией: хлеб, бутерброды с вареньем, фрукты. Не мешкая, они пускались в путь, и когда первые лучи восходящего солнца освещали небо, отец и дочь уже успевали приплыть к своему любимому месту. Это была небольшая бухточка, окруженная старыми ивами и пальмами. Иногда они оставались в лодке, но чаще всего усаживались на берегу и ждали, когда жирная зубатка заглотнет наживку.

– Знаете, – призналась Анджела, – если бы не эти походы на рыбалку, я бы ничего не знала о Бель-Клере. Папа все мне рассказывает, а вот мама считает, что с детьми нельзя обсуждать серьезные вещи.

– Но вы уже не ребенок, – перебил девушку Гатор, смерив ее многозначительным взглядом.

Сделав вид, что не обратила на это внимания, Анджела продолжила:

– Папа того же мнения. Это он рассказал мне, как появился Бель-Клер, как хлопок попадает на рынок, как делают сахар. Он всем со мной делится. Благодаря папе я знаю, сколько акров в его владениях, мне известно, что растет на каждом дюйме нашей земли. Так что при необходимости я вполне могла бы управлять всеми делами и… – Анджела осеклась, внезапно осознав, что наговорила лишнего. – Ох, простите, что-то я заболталась, – пробормотала она.

– Мне было интересно. Продолжайте, прошу вас, – попросил Гатор.

Девушка с готовностью выполнила его просьбу. Гатор узнал, как они жарили рыбу до золотистой корочки, как Кезия стелила им скатерть прямо под большими дубами и они ели, сидя на земле.

– Разумеется, Клодия и мама поначалу тоже отправлялись на рыбалку с нами. Но сестра все время ныла, что ее донимают москиты, мухи и другие насекомые, так что вскоре они с мамой возвращались домой, а мы с папой сидели еще долго-долго. Он столько всего мне рассказывал! Я помню каждое мгновение, проведенное с ним. – Смутившись, девушка смахнула вызванные воспоминаниями слезы.

– И вы больше не ездите на рыбалку? – участливо спросил Бретт, догадавшись, чем вызвана грусть его спутницы.

– Когда я подросла, мама сказала, что рыбалка – неподходящее занятие для молодой леди. Теперь, выйдя замуж, я должна буду думать о других, более важных вещах, и придется забыть всякие детские глупости.

– Знаете, мне вовсе не кажется, что это детские глупости… В поездках на рыбалку совершенно точно не может быть ничего плохого. – Помолчав мгновение, Бретт решился спросить: – А… а вы не хотели бы показать мне ваше тайное место? Возможно, я как-нибудь сумею ускользнуть с плантации утром. Тростник разросся так сильно, что людей почти не видно; надсмотрщикам трудно сосчитать, сколько человек работает в поле.

Анджела задумалась: уговоры Симоны не прошли даром, но она все еще сомневалась. Действительно, что может быть плохого в невинной поездке на рыбалку? Гатору известно, что она помолвлена, и между ними не возникнет неловкости. Набравшись духу, девушка промолвила:

– Хорошо, если только вы верно истолковываете мое к вам отношение. Я хочу сказать – вам ведь известно о моем женихе, так что мы с вами – просто друзья, и мне бы не хотелось, чтобы мой жених или еще кто-то заподозрил…

– Разумеется, – перебил ее Гатор, глубоко вздохнув. – Я все понимаю… К тому же… – Он хотел было смолчать, но, не сдержавшись, горько проговорил: – Сомневаюсь, что ваш отец позволил бы вам иметь дело с каким-то там каджуном…

– Пожалуй, вы правы, – кивнула девушка.

Оба замолчали: как-то вдруг получилось, что им стало не о чем говорить.

Вскоре они приплыли к тому месту, где была привязана лошадь Анджелы.

Неловкость, возникшая между ними, тяготила обоих.

– Благодарю вас, – робко улыбнулась Анджела, – благодарю за то, что вы еще раз спасли меня.

– Я с радостью сделал это, ma chere, [2]– с легкой усмешкой ответил Гатор. – Надеюсь, мы все же сходим с вами на рыбалку.

Услышав эти его слова, Анджела ощутила разочарование. Когда они говорили о рыбалке там, на реке, ей казалось, что они составляют какой-то тайный заговор: все было так таинственно, так волнующе… а теперь… Теперь уговор пойти на рыбалку представлялся ей пустой болтовней, которую оба вскоре забудут.

– Конечно, – через силу улыбнулась она. – Мне, пожалуй, пора…

Бретт понимал, что для него пришло время проститься с ней и спешить на работу. Еще мгновение – и он бы сделал то, что давно хотел, а именно крепко сжал Анджелу в своих объятиях и прижался губами к ее губам…

– Да, наверное, вы правы, – выдавил он. – До свидания… ангел мой. – Бретт через силу улыбнулся.

Девушка была огорчена. Ей пришло в голову, что, возможно, им не стоит больше встречаться, что бы там ни говорила Симона.

– …Как насчет завтрашнего дня?

– Что? – Сердце Анджелы затрепетало.

– Хотите, пойдем на рыбалку завтра?

Анджела едва сдержалась, чтобы не закричать от радости.

– Но я не смогу выйти из дома на рассвете, – медленно произнесла она. – Это будет скорее всего ближе к полудню. Мы могли бы встретиться под старой ивой. Там никого не бывает в это время дня. Папа всем разрешает отдыхать, когда жарче всего. Возможно, рыба в это время не клюет, но… – Она смутилась. Слава Богу, Гатор не обратил на это внимания: возможно, ему даже нравилось ее смущение.

Внезапно он развел руки, но тут же заставил себя опустить их. Ему до боли хотелось обнять эту девушку – ведь она была самой необыкновенной из всех, кого он когда-либо встречал. Но Бретт боялся обидеть ее.

– Сколько вам лет? – спросил он.

– Шестнадцать. – Анджела опустила глаза.

Гатор кивнул, вспомнив, каким он сам был в этом возрасте. Неудивительно, что Анджела смотрит на мир такими невинными глазами. Рожденная и выросшая в богатстве и роскоши, она совсем не готова к встрече с многообразным, часто жестоким миром. Что ж, он сделает ей одолжение и они останутся друзьями, с огорчением подумал Гатор.

– Я приду к иве в полдень, – пообещал он и поспешил прочь, пока их не увидел кто-нибудь.

Анджела пустила лошадь галопом. Ветер развевал ее волосы, а заходившееся от счастья сердце билось все сильнее и сильнее…