Иллюзия - Наталья Медведская Страница 20

– Ты не в том состоянии, чтобы внимательно следить за дорогой. Иди на пассажирское место, я сама поведу минивен. – Заглянув в салон, посоветовала коллеге Зинаиде Олеговне. – Перекусите на ходу булочкой и чаем из термоса: мы нигде останавливаться не будем.

Торговый представитель понимающе кивнула.

Марк перебрался на пассажирское сиденье, закрыл глаза. Оставшийся путь до Темрюка показался ему бесконечным. Он едва пережил эти три часа нескончаемой тревоги за жену. В ожидании звонка от сына или соседки Марк буквально сходил с ума. Наконец Илья отозвался.

– Папа, мама живая, её врачи забрали в больницу.

Услышав эти слова, Марк едва сам не разрыдался.

– Что они сказали?

– Марк, она без сознания, – услышал он голос соседки Нины, видимо забравшей трубку телефона у Ильи – У Сании слабое сердцебиение и низкое давление. Врачи повезли её в больницу. С ней поехала Тамара, а я до твоего приезда останусь с детьми. Алисе мы не дозвонились, а телефона Феликса не знаем.

Марк выдохнул.

– Главное, она жива. Спасибо за помощь Нина.

– Ты чего? Мы же соседи. Ты сейчас в дороге, поезжай осторожно, – посоветовала соседка, – не торопись, я пригляжу за детьми и накормлю их.

Елена Михайловна, увидев впереди на дороге место для стоянки, свернула к нему.

– Марк Захарович, ты как? Уже в состоянии сесть за руль?

– Да.

– Тогда пересаживаемся обратно. Я так редко езжу за рулём, что у меня от волнения уже спина мокрая. Что там с твоей супругой?

– Пока неизвестно. Она без сознания.

Елена Михайловна, усевшись на своё место, выпила половину литровой бутылки воды, подытожила:

– С ней всё будет хорошо. Поверь моему предчувствию, а оно меня никогда не подводило.

Губы Марка тронула улыбка.

– Спасибо за поддержку.

– Это не поддержка, а опыт и предвидение. Я полвека отмотала и могу сказать: вы вместе проживёте хорошую, долгую и насыщенную жизнь до глубокой старости. Таким я вижу твоё будущее. Ты везунчик Марк тебе посчастливилось встретить свою половинку.

– Ваши слова, словно бальзам на душу. Я действительно очень люблю свою жену. Когда она уехала на целую неделю к отцу, то всё пошло кувырком. Оказалось, моя семья и весь дом держался на ней. Не только дети чувствовали себя потерянными, но и я. Мы без конца ссорились и злились, перестали понимать друг друга, словно заговорили на разных языках. Мы пропадём без нашей мамы.

– Я же сказала: всё обойдётся. Верь мне.

Марк подумал, что по-настоящему оценил жену только сейчас. Наверное, ей стоило раньше покинуть семью на время, чтобы они поняли, как она им нужна и дорога. Сания была по-настоящему идеальной женой и мамой, но они привычно считали её старания нормой. Мол, так у всех семей. Она отдавала так много, что они перестали этим дорожить. Ведь, когда чего-то в избытке, это перестаёт быть ценным. И осознаешь насколько это дорого, лишь, когда потеряешь. Услышав от детей известие о Сании, он так испугался, что внутри него до сих пор всё дрожало от страха. Он не мог потерять её, никак не мог.

Елена Михайловна назвала его везунчиком. Так и есть. Сания главный выигрыш в его жизни. До встречи с ней у него были родители и друзья, но места, куда бы он возвращался с удовольствием, не имелось. Будучи единственным сыном тревожной и авторитарной матери, он испытал на себе все прелести родительского сверхвнимания и гнёта. С детства мать вмешивалась в его отношения с друзьями, а потом и с девушками. Сначала она опасалась, что он попадёт в дурную компанию, научится курить, пить, бездельничать и этим погубит свою жизнь, потом боялась плохих девиц, которые охомутают его, женят на себе и сядут на шею, а хуже всего заразят страшными болезнями. Из благих намерений она читала его дневники, подслушивала разговоры по телефону и даже смотрела его переписку в социальных сетях. Он привык шифроваться, перестал писать дневник и следил за тем, что пишет на форумах. Устав от её вопросов, похожих на допрос, он не рвался домой. И только когда женился на Сании, понял, что такое тёплый, родной дом. С работы он с радостью спешил к семье, также с удовольствием отправлялся на любимую работу. Его жизнь действительно была счастливой. Сания оказалась совсем не похожей на мать, она бережно соблюдала личное пространство всех членов семьи, что весьма радовало Марка, не привычного к такому. Она не прикасалась к его телефону, не заходила на страничку в соцсетях. Готовя вещи к стирке, просила самим проверять карманы, а уж о подслушивании не могло быть и речи. Его мама не сразу приняла Санию, поначалу она пыталась вмешиваться в их жизнь и воспитание внуков. Но ей пришлось отступить: спокойная и с виду податливо-ласковая Сания имела твёрдый стержень. После многих безуспешных попыток убедить и вразумить, она заявила свекрови.

– Если вы ждёте, что я буду делать, как вы говорите, и поступать, как вы хотите и только по-вашему, то это уже будет не наша жизнь, а копия вашей. Я же хочу строить свою жизнь. Всё решать и делать по-своему. Спасибо за ваши советы, я их учту, но следовать им или нет, это наше с Марком право. Поэтому, мама, больше не вмешивайтесь. Живите своей жизнью.

Удивительно, но после этого его мать отступила и перестала к ним лезть. Даже редко стала приходить в гости.

– Марк Захарович, – окликнула задумавшегося Марка Елена Михайловна. – До Темрюка осталось сорок километров. Давай решим, как лучше поступить. Сначала надо поехать в больницу, и ты там останешься, а я сяду за руль и отвезу домой Зинаиду Олеговну, а потом отправлюсь на винзавод разгружать образцы продукции. Автомобиль заберёшь завтра на стоянке. Я предупрежу охранника на проходной, пусть присмотрит за минивеном.

Марк согласился с решением начальницы. Ему как можно быстрее хотелось увидеть жену.

Выйдя из минивена, Марк бросился в приёмный покой городской больницы. Получив от медсестры сведения, что Мечникову Санию Степановну подняли в терапевтическое отделение, побежал по ступенькам на второй этаж. Молоденькая медсестра в белой шапочке, похожая на прилежную ученицу, разрешила ему пройти в палату. Открыв дверь, он помедлил, не решаясь сделать первый шаг. Сделав глубокий вдох, переступил через порог комнаты. В палате на четыре человека на кроватях, стоящих ближе к окну, лежали две женщины. В одной из них из-за нервного перенапряжения он не сразу узнал Санию. Её зачем-то до самого подбородка накрыли серовато-белой простынёй. Марк, придвинув стул, сел поближе к изголовью кровати. Лицо жены выглядело умиротворённым и спокойным. Бледная кожа в свете ламп отливала синевой, а под глазами залегли тёмные круги. Ему показалось, что за неделю пока они не виделись, Сания похудела и немного осунулась. Она дышала едва уловимо, он был вынужден наклониться, чтобы почувствовать её дыхание. Соседка жены по палате тоже лежала неподвижно, и от этой зловещей тишины у Марка заложило уши, будто он внезапно оказался под водой. Что с Санией? Она почти никогда не болела и отличалась завидным здоровьем. Ему хотелось схватить жену за плечи и встряхнуть, чтобы она очнулась и не лежала так тихо, пугая его своим бесцветным лицом, потерявшим все краски. Посидев минут двадцать, Марк вышел из палаты.