Жена по контракту - Анна Сафина Страница 20

Я внимательно слежу за сменяющимися калейдоскопом цифрами, но нет-нет оглядываюсь по сторонам. Вот узнать бы ее возраст. Лет сорок, не меньше. Хорошо сохранилась, однако. Может, крема? Генетика, вероятнее всего. Грустно вздыхаю, вспоминая ранние морщины мамы.

- У Вас хорошие гены, - не выдерживаю и делаю женщине комплимент, - я надеюсь, что смогу также хорошо выглядеть к сорока годам.

Сначала Василиса Петровна смущенно улыбается, но в конце улыбка на секунду застывает, а затем и вовсе спадает с ее лица. Она поджимает губы, жилки скул напрягаются, а рука ее еще сильнее терроризирует мышку.

- Мне тридцать три, - сухо и коротко кидает мне.

Я замираю.

- Простите, я не знала, не хотела обидеть, - чувствую за собой вину и стыд, и, желая как-то сгладить эту неприятную ситуацию, говорю: но вкус мне Ваш нравится, платье…эм…гармоничное, отлично сочетается с цветом глаз.

Не то, чтобы оно мне на самом деле нравилось. Я б назвала его цветом детской неожиданности, но по факту – коричневый.

- Моей бабке принадлежало, - почему-то от моего комментария она еще больше расстраивается.

Я не знаю, как извиниться, впервые попадаю в такую ситуацию. Открываю рот…

- Остановитесь на этом! - машет резко головой, встает и дает мне огроменную папку. - Отсортируйте лучше документацию, распределяйте бумаги по тематикам. В общем, разберетесь.

Я отсаживаюсь ко второму столу, который сегодня в обед подогнали со склада. Временно, как выразились мужики. Я стыдливо открываю папку и пару минут бездумно ее листаю. С грохотом открывается дверь кабинета шефа. Он выходит оттуда полностью экипированный – пиджак, портфель, хмурое выражение лица.

- Василиса Петровна, - обращается к секретарю, та поднимает на него глаза и внимательно слушает, - у меня срочная встреча, запись Максименко перенесите на завтра. Сегодня я уже не вернусь, так что работаем в штатном режиме. – переводит на меня свой темный взгляд, я отвожу его. – Марию Александровну на полчаса пораньше отпустите, у нее личные дела.

И таким тоном произносит это «личное», что мне в голову вся кровь приливает. Чувство вины или стыда так пытается вызвать во мне. Вон как женщина на меня неодобрительно косится. Но я стараюсь не обращать внимания и делаю вид, что усиленно корплю над бумагами. Тружусь на благо Компании, так сказать.

- Хорошо, Глеб Андреевич, все будет сделано, - кивает ему в знак согласия, и он явно с облегчением уходит.

Как только он ретируется, время словно ускоряется. Во всяком случае, очень скоро порог приемной переступает обаятельный блондин. Глеб.

- Дамы, - улыбается, аж глаза голубые искрятся.

Хорош, чертяка.

- Я готова, Глеб, - подрываюсь с места, впопыхах пихая так и не отсортированные листочки обратно в папку.

Хлопаю по ней ладонью и перевожу взгляд на юбку. Краска стыда опаляет мои щеки. Пятно от кофе засохло, ведь застирать его я так и не удосужилась. Честно говоря, в конференц-зале было не до этого, а потом уже и смысла не было. Думала, домой уже приду и кину запачканную одежду в стирку. А потом Глебчик неожиданно нарисовался, и я в эйфории и вовсе про оказию эту забыла. Стыдно-то как.

- Поспешим, Маша, - он смотрит на наручные часы и постукивает каблуком своих туфель о пол.

Я подрываюсь, а то мало ли, вдруг передумает.

- Куда пойдем? – иду с ним рядом чуть ли не вприпрыжку.

- Тебе понравится, - улыбается, глядя на меня.

В животе у меня порхают бабочки, а сама я в таком предвкушении нахожусь, что даже о пятне кофе забываю на мгновение.

- Глеб, подожди, - кричит вдруг сзади женский голос.

Мы оборачиваемся, а сзади к нам на всех парах мчится Ирка. Скриплю зубами. Лишь бы с нами не навязалась, ну, пожалуйста. Но штрафных баллов у меня сверху набрано, видимо, много, раз просьба моя не была услышана.

- Вы куда это вдвоем? – с явной печатью ревности на лице спрашивает нас Ира.

- В кафе неподалеку, - отвечает ей Глеб, - решили вспомнить юность, о былых временах поговорить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В это время подъезжает лифт, и мы все заходим, при этом соперница вклинивается между нами, что меня совсем не устраивает, но я стоически молчу.

- О школьных годах? – мнимое веселье и восторг в ее голосе могут обмануть мужчину, но не меня, - я с вами, и не спорьте. Мне же тоже любопытно, что да как. На встрече из-за дурацких Мишкиных рассказов толком о других ничего и не узнали.

Мне кажется, или только я при упоминании ее первой любви слышу в ее голосе тоску? Мы добираемся на машине Глеба довольно быстро, вот только настроение мое падает еще ниже. Я еду сзади и особо не вклиниваюсь в их разговор. Вот же коза, по привычке села на переднее сиденье, мешается тут под ногами. Не вижу, чтобы между ними была романтическая или плотская связь, со стороны Глеба так точно.

- Прошу, дамы, - останавливается он на парковке возле кафе.

Я выхожу из машины и открываю в удивлении рот. Кафе это слабо сказано, скорее уж ресторан. Пусть не 5 звезд Мишлена, но для нашего городка весьма на уровне.

- Чего рот открыла, деревенщина, - шипит мне бывшая подружка, когда Глеб отходит к администратору.

- Сама бы варежку прихлопнула, селезень, - кидаю ответную гранату в ее сторону.

А то ишь чего, думает, на меня хлебальник свой разевать можно безнаказанно? Не будь здесь объекта моей влюбленности, выдрала бы тут же ей все ее хлипкие патлы.

- Я Костыль, тьфу ты, Костылёва, - путается эта вобла сушеная.

- Заметь, это не я тебя костылём обозвала, селезень, - тут подходит Глеб, и я замолкаю, но вижу, что попадаю в цель.

Настроение у нее теперь такое же паршивое, как у меня. А нечего третьей лишней встревать, завистница.

Нас садят за столик у окна. Но тут уже мне удается отвоевать себе место рядом с Глебчиком. Ее тощий зад только-только собирается усесться рядом с ним, как я резко двигаю стул. Она падает на пятую точку, не успевая ухватиться за стол. Спина сутулая, ноги враскоряк. Впрочем, такие же кривые, как и в школе.

- Ой, прости, я не заметила, что ты садишься, - делаю иллюзорные попытки помочь ей подняться, но еще больше юлозю ее по грязному полу.