И телом и душой - Линн Грэхем Страница 20

Мать и ее поверенный уже дожидались в холле. Женщина — изможденная и бледная, поверенный — мрачный как туча. Питер Симмондз тут же принялся выяснять какие-то подробности, а Селина встала в сторонке. Даже не глядя на дверь, она безошибочно угадала появление Пирза. Девушка предусмотрительно отошла подальше — еще, чего доброго, обвинят в подслушивании! — и тут же поплатилась за деликатность.

— Селина, а ну иди сюда! — рявкнул Пирз. — нужно свериться с материалами.

Пока мужчины готовились к слушанию дела, Селина присела на скамейку рядом с матерью. Муж ее, как объяснила бедняжка, не рискнул отпроситься с работы.

— К нему и так вечно придираются, — сетовала она. — А если еще и уйдет среди бела дня… Двух старшеньких мне пришлось оставить бабушке…

Страдания и невзгоды оставили на лице истицы неизгладимый след. Ей никак не могло быть больше тридцати, но выглядела она лет на десять старше.

— Вы, верно, сочтете меня бессердечной… Мол, пришла получать плату за смерть Томми, — смущенно каялась она. — Но мальчика-то не вернешь, а с деньгами туго… Я вот подрабатывала на полставки, а теперь пришлось уйти… На нервной почве, понимаете. Ни на минуту не могу оставить старшеньких…

На глазах ее выступили слезы, и сердце Селины заныло от сочувствия к бедной женщине…

— Взял да и выскочил на дорогу… прямо у меня под носом. Я крикнула, да поздно… Всегда говорю детям: держитесь от проезжей части подальше. Уж больно опасно, водители гоняют на полной скорости и по сторонам не смотрят. Там, за школой, — спорткомплекс, так что машины вечно носятся туда-сюда… Сначала я подумала, сознание потерял… Крови-то не было… ни капельки. А потом дотронулась до лобика… — Женщина заломила руки. — И сразу все поняла… сразу… Водитель на меня орет, что за ребенком не смотрела… А он вывернулся, я и ойкнуть не успела…

Истица разрыдалась, и Селина сочувственно погладила ее по руке. Где найти нужные слова? Все ее беды в сравнение не идут с горем этой женщины! Как это страшно — потерять ребенка… Ведь до конца жизни себе не простишь!

— Миссис Ивенс… — Пирз неслышно подошел сзади, и в кои-то веки Селина не почувствовала его приближения. — Нам пора в зал. Вы уверены, что справитесь? Мы можем попросить об отсрочке, если хотите. Защита церемониться не станет. Вы помните, как мы с вами обсуждали возможные вопросы?

Женщина сглотнула, высморкалась, обреченно покачала головой:

— Нет, лучше поскорее с этим покончить. Чего бы у меня ни спросили, я отвечу чистую правду.

Сердце Селины сжалось от жалости к ней. Правда многолика, а опытный судейский способен ловко манипулировать фактами…

Оказавшись в зале суда, Селина присоединилась к обвиняющей стороне. В противоположном конце зала расположился водитель. С завистью Селина отметила, что его защитник — женщина. До чего ей к лицу мантия и парик! При иных обстоятельствах она, Селина, вполне могла бы оказаться на ее месте…

Представители закона вежливо поприветствовали друг друга. При взгляде на Пирза защитник слегка изменилась в лице.

Это судебное разбирательство относилось к разряду дел, которые контора вела в рамках юридической помощи неимущим. Вмешательства лица столь высокопоставленного, как королевский адвокат, по правде говоря, не требовалось. Но сэр Джералд однажды объяснил девушке, что такова их стратегия. С одной стороны, начинающим адвокатам полезно посмотреть, как работают старшие коллеги, а с другой — как выразился владелец конторы: “В Англии расходы на обучение барристера отчасти снижены благодаря бесплатному начальному образованию, и нам с Пирзом кажется, что следует возмещать этот долг всякий раз, как представляется возможность”.

Слушание дела шло по раз и навсегда заведенному распорядку. Однако Селина завороженно наблюдала за происходящим, хотя и не столь беспристрастно, как хотелось бы ей самой.

Защитник выступала весьма убедительно, стараясь выставить мать погибшего малыша особой безответственной и ненадежной, но с Пирзом тягаться явно не могла. Селина ничуть не удивилась, когда суд решил дело в пользу истицы, хотя отлично сознавала: победа одержана только благодаря непревзойденному искусству Пирза.

Едва слушание закончилось, Пирз исчез — надо думать, ушел переодеваться. В отличие от коллег он не любил разгуливать в парике и мантии за пределами суда, хотя “спецодежда” сидела на нем изумительно. Девушка поежилась, вспомнив, с какой легкостью Пирз изничтожил аргументы противоположной стороны. Водитель, отвечая на вопросы защиты, держался уверенно и нагло, а когда за него взялся Пирз, запутался в показаниях и пошел на попятный.

Не зная, дожидаться ли ей Пирза или уходить, Селина задержалась у двери. Истица еще раз поблагодарила Питера, и поверенный увел ее прочь.

— Мне надо бежать, — объявил Питер, взглянув на часы. — Я обещался жене вернуться пораньше. У старшего в школе родительское собрание. Скажи Пирзу, что я ушел, ладно? — попросил он, и выбора у девушки не осталось.

Спустя десять минут в коридоре появился Пирз, увлеченно беседуя с защитником, и Селина от души пожалела, что осталась ждать. При виде девушки Пирз вопросительно изогнул бровь, а в глазах его спутницы вспыхнула безотчетная неприязнь.

— Извини, Фиона. — Пирз шагнул к Селине. — Что-то случилось?

Покраснев, словно школьница, уличенная в симпатии к старшекласснику, Селина убито глядела на него. Пирз недовольно нахмурился, уголки губ угрожающе поползли вниз, и девушка попыталась взять себя в руки. Боже милосердный, да ведь терзающая ее боль не что иное, как ревность! При одном взгляде на спутницу Пирза в ней пробудилось бешенство!..

— Э-э-э… нет, ничего… — Этого еще не хватало: пугается в словах, точно последняя дурочка! — Питер попросил передать, что он ушел.

Разумеется, Пирза это сообщение нисколько не заинтересовало.

— Пирз, мы разве не заглянем в бар? — Холодные голубые глаза Фионы глядели на девушку с явным неодобрением.

— Минутку. Отнеси это в офис, будь добра, — невозмутимо попросил адвокат, вручая Селине портфель с мантией.

Принимая портфель, девушка кипела от гнева: с ней обращались точно с девочкой на побегушках, да еще в присутствии соперницы! Но Селина ничем себя не выдала, развернулась к парочке спиной и направилась к выходу. Незачем давать противнику повод для торжества!..

В ту ночь ее мучили кошмары. То она выступала свидетельницей, а Пирз вел перекрестный допрос. “Скажи мне правду”, — требовал он, испепеляя девушку взглядом. То она разрывала на мелкие кусочки его шелковую мантию, а затем, добравшись до плоти, упругой и гладкой, впилась острыми ноготками в кожу. Только теперь девушкой владела не ненависть, а страсть, и истязание превратилось в упоительную любовную игру…

Селина проснулась усталая и разбитая и, гоня отголоски снов, поспешила в душ. Что с ней происходит? Неужто совсем недавно она почитала себя в безопасности? Полагала, что сможет работать под началом отца и сохранить душевное спокойствие? Что за детская наивность! Поделом ей, что влюбилась в Пирза: видно, судьба наказывает ее за самонадеянность…