Гроза школьной столовки - Яна Мелевич Страница 20

- Ужас просто, Олечка мне так жаль. Уверена Клавдия Анатольевна разберется. Мне кажется это происки твоих недоброжелателей. Наверняка Алиска во всем виновата. Никак тебе свидания с нашим Олегом не простит, - слышу, пока они мимо проплывают. Брови сами собой устремляются наверх, пытаясь забраться куда-то на макушку. Алиса – Алиса Сергеевна, наша учитель литературы и русского языка бывшая жена Олега Владимировича, физрука. В прошлом году целая драма была с поочередными попытками увольнения посреди года. Сопли, слюни, латиноамериканские страсти. Оказывается, вот кто причина развода, наша сорокалетняя разведенная бездетная химичка.

- О мореее миооо, - запевает идиот Еремин, провожая взглядом закадычных подружек.

- Замолкни, иначе сейчас точно впаяют какую-нибудь вину, - рыкаю на него тихо, пока завуч с директором шушукаются у противоположной стеночки. До нас долетает обрывками: «торт», «вор», «недоброжелатели», «министерская проверка».

- Тебя не спрашивал: молчать мне или нет, - ехидно усмехается Макс, тоже поднимаясь со стула. Видимо какое-никакое воспитание у этой пустоголовой тыквы имеется, раз стыдно сидеть при стоящей девочке.

- Правильно, зачем спрашивать? Так говорю: умолкни.

- Бла-бла-бла, кудах-кудах, - передразнивает меня, намекая на принадлежность к пернатым. Вот сейчас обидно было, сам далеко от петуха ушел? Нет, судя по вчерашним выходкам, очень даже близкие родственники.

Пинаю в лодыжку, в ответ получаю щипок в бок. Пихаю локтем, он меня в ответ плечом. Я его огурцом тепличным обозвала, меня – злобной динозаврихой на диете. Все, спасибо Еремин, а я уж начала подозревать себя в тяжелой форме шизофрении. Наш поцелуй перекручивала триста раз, мне ведь понравилось. Но все понятно, это легкий бред, адреналиновый эффект. Не мог мне Макс нравится.

Он же идиот.

- Еремин, Грознова. Немедленно прекратите драку, – вздыхает тяжело Клавдия Анатольевна, поворачиваясь в нашу сторону, окидывая взглядом. Снова этот взор Семена Аркадьевича с меня на Макса, затем он головой качает, проговорив:

- Пойду я тогда. Надо к занятиям подготовиться. Завтра еще обсудим насчет приезда этих проверяющих, а пока поспрашиваю насчет не видел ли кто у твоего кабинета постороннего, - директриса кивает, отпуская завуча взмахом руки. Следом за ним бочком несмотря на грозные размеры продвигается тетя Манана, с грубым акцентом произнося с порога:

- Я вэм ишо попозже зайду, да?

Клавдия Анатольевна вновь рассеяно кивает и через минуту мы остаемся в кабинете втроем. Взгляд с одного на другого, тяжелый, проницательный. Наверное, хочет нам речь зачитать о поведении, не зная с какого угла начать, дабы наконец дошло. Возможно мы должны быть серьезнее, выше, умнее. Вести себя, как взрослые, а не дети, ни поделившие песочницу.

Картина плывущих по небу кораблей висит на стене, мой кулак врезается под ребра стоящему рядом парню за очередной щипок теперь пониже спины. Завтра буду взрослой, сегодня я – маленькая девочка, которую бесят всякие невоспитанные хамы из соседней группы детсада «Ромашка».

- Вы хоть знаете, зачем вас вызвали? – интересуется директриса, садясь в свое кресло, немного откатываясь назад на колесиках. Хочется прикинуться дурачками, однако переглядываемся, на время складывая боеголовки и объявляя перемирие в холодной войне. Берем стулья, устраиваясь напротив женщины. На лбу морщины, лицо уставшее. Не только школа. Но бесконечное давление со стороны образовательных органов да родителей давит на нее. Еще мы тут своими перепалками.

- Вы оба можете хотя бы пять минут побыть в одном помещении и не устроить войну за независимость Севера с Югом, а? – спрашивает, потирая переносицу, включая на экране лежащего смартфона то самое видео, поворачивая к нам экран. – Вы знаете сколько просмотров оно получило? И сколько звонков от родителей других детей сегодня было, после того как оно появилось в сети? Я даже не знаю, что сказать им в ответ на требования наказать вас по всей строгости вплоть до отчисления, - раздраженно произносит, выключая нашу бойню.

Я знаю, когда мы молчим. Но этот способ, как оказалось, нас обоих еще больше морозит, чем просто развести по углам, как соперников на ринге.

Боже, я что, снова о поцелуе думаю? Поворачиваю голову к задумчивому Еремину, а у него лицо примерно такое же, как у меня. Только радужка глаза почему-то темнее стала при взгляде на меня. По телу мурашки пробежались малоприятные, захотелось срочно отодвинуться.

- Что вы опять не поделили? – голос директрисы кажется недовольным и… заинтересованным? Ох, уж этот сериал «Сплетница», все хотят знать о нашей личной жизни. – Прошла любовь? – ехидные нотки скрыть не удается, как и проницательный взгляд. Моргаю озадаченно, не понимая, о чем речь.

Любовь? Какая «любовь»? Может ненависть?

Потом до меня доходит. Это же она о той дурацкой отмазке, придуманной Максом, когда нас в столовке поймали на горячем. Едва рот открываю, дабы возразить, как гений мысли и политических интриг среди фермеров с огородниками выдает:

- Да что вы, Клавдия Анатольевна. Просто немного поссорились, - отзывается, бросая на меня испепеляющий взгляд. – Надя тут со всеми непонятыми гениями в литературные кружки для чайников и прочих убогих зачастила, а я парен ревнивый. Вот и вышло немного повздорить.

Ртом воздух хватаю, в то время, как директриса на меня взгляд переводит.

Чего он там про непонятых ляпнул? Это типо сейчас плевок в мое свидание с Артуром?

- Надя? – задает очередной вопрос, пока тихо пыхчу, заводясь в очередной раз.

- Это не «непонятые гении», а дурацкие шутки одного недоразвитого от недостатка ультрафиолета овоща, - огрызаюсь в ответ на парня, бросая яростный взгляд. – Кому просто опять захотелось быть скинутым с лестницы!

- Рябчику своему это скажи, - шипит в ответ, грозовым взглядом окидывая, поджимая губы. По ту сторону стола за нами наблюдают с большим интересом, словно очередная серия драматического сериала про любовь. Вот сейчас они бурно поссорятся, на кого-то из нас потом приземлится рояль, он впадет в кому и потеряет память, а второй весь сезон страдать должен да раскаиваться. Чур не я. Хотя идея уронить рояль мне нравится на его голову бестолковую, но только чтобы наверняка.

- Причем тут Рябин, тупица, - рявкаю в ответ, сжимая кулаки, поворачиваясь к нему всем корпусом. – Лучше вспомни, кто начал первым про диеты шутить!

- Я был не прав? Ты злющая, когда голодная.

- Ой, молодец какой. Научился мое настроение по количеству ложек, отправленных в рот определять. Еще бы мозг себе на огороде вырастил, дабы подобных выводов больше не делать!

- Кому он из нас больше нужен, не я смотрю прямо и перпендикулярно на очевидные вещи, динозавриха!

- У тебя явные проблемы с математикой, иди подучи.

- А у тебя с логикой. Сбегай в магаз, пусть отсыпят полкило.

- Хватит! – удар по столу заставляет замолчать. Тяжело дышу. Отворачиваюсь в сторону. Теперь точно пойду с Артуром куда-нибудь, неважно куда, лишь бы подальше. Да хоть с кем, главное назло одному невменяемому оленю, что рогами потолок чешет, раздуваясь от собственной важности.