Английский для миллионера - Варвара Корсарова Страница 20

Ну, это понятно. Когда вращаешься среди носителей языка, ешь-пьешь с ними, гуляешь, развлекаешься, работаешь – язык сам учится.

Выходит, ей, Марианне, предстоит заменить собой целую страну. Представлять в своем лице Соединенное Королевство Великобритании и Северной Ирландии. Придется побыть и учителем, и британским продавцом, и врачом в британской больнице, и кондуктором в британском автобусе… Создать все условия для полного погружения в языковую среду, и держать там Дашу, пока девочка не начнет чувствовать себя среди англоговорящих, как рыба в воде. И при этом не допустить, чтобы она начала захлебываться от переизбытка учебного материала.

Ах да, еще нужно стать для нее ролевой моделью, заставлять ее пить кефир, и не давать играть в куклы.

И как только эти дореволюционные гувернантки справлялись?

Марианна тоже умела быть дотошной, не хуже Петра Аркадьевича, поэтому полночи провела за изучением методичек. На первое время подобрала обычные упражнения, какие давала пятиклассникам. Пока сойдет, а там разберемся, решила она.

Погружение-погружением, но стратегию все же нужно иметь. Просто говорить на иностранном языке без передыха недостаточно. Организовать все следует по уму, а для этого изучить свою ученицу получше. Что ей нравится, что не нравится, чем она живет, чем дышит…

За приготовлениями и размышлениями Марианна так утомилась, что уснула прямо за рабочим столом, опустив лоб на скрещенные руки. Через час проснулась и на ощупь перебралась на диван.

Утром услышала будильник, когда в дверь начала колотить хозяйка квартиры, разъяренная электронным пиликаньем в комнате жилицы.

Марианна собиралась в бешеном темпе, только и успела, что умыться и переодеться.  Вызвала такси. Запихала в гобеленовый саквояж папку с распечатками и пару учебников. Увидела грязные сапоги, вспомнила, что забыла вымыть их с вечера и расстроилась.

Конечно, можно надеть зимние кроссовки, но они не подошли бы под пальто. Можно надеть пуховик, но… это будет неизящно. Гувернантки в приличных домах такое не носят.

Марианна горестно покачала головой, вздохнула, и честно призналась себе, что на самом деле она просто не хочет появляться перед элегантным Аракчеевым в образе рыночной торговки.

И поэтому налила в тазик воды и взялась за сапоги. Пока споро протирала обувь влажной тряпкой, судьба нанесла еще один удар: позвонила бабушка.

– Марианна, ты в порядке? – строго поинтересовался в трубке бабушкин голос. – Я за тебя беспокоюсь. Тебя весь вечер не было дома, твой телефон не брал звонки. Пришлось звонить на домашний. Квартирная хозяйка сказала, ты на больничном. Почему тогда не сидела дома? Куда тебя понесло?

– В аптеку, – пробормотала Марианна, осторожно протирая кожу сапога насухо и думая, успеет ли отполировать его кремом.

– Так долго ходила в аптеку? – не поверила бабушка. – Марианна, скажи правду. У тебя завелся молодой человек? Кто он? Зачем он тебе?

Марианна врала редко, но за эти два дня она выполнила и перевыполнила норму за год, и потому решила уклониться от ответа.

– Ба, извини, мне пора бежать на работу. Перезвоню вечером.

– Ты приедешь домой на выходные?

– Не знаю. У меня дела...

– Ну какие у тебя могут быть дела, Марианна! – возмутилась бабушка. Она считала, что ее внучка занимается в городе ерундой.  Марианна знала, что в этот момент бабушка сидит в кресле, спина прямая, губы неодобрительно поджаты, очки приспущены на кончик носа – именно такой видели перед собой ее ученики и боялись до одури. Нинель Владимировна всю жизнь преподавала в поселковой школе биологию и химию и была самым уважаемым педагогом.

Нинель Владимировна редко улыбалась и никогда не хвалила учеников – «чтобы не распустились». Самая частая оценка в ее классных журналах была тройка. «На пять знаю только я, – веско поясняла Нинель Владимировна. – Четыре нужно заслужить. Вы не заслужили». И ученики покорно соглашались – нет, конечно, не заслужили, куда им, бестолочам!

Перед ней трепетали, ее слушались с полуслова. Того же она требовала и от собственных детей и внучки. Когда они своевольничали, она их наказывала – нет, не била, и в угол не ставила, и даже голос не повышала. Отчитав нотации, Нинель Владимировна поджимала губы, замыкалась в ледяном молчании, начинала напоказ каждый час измерять себе давление, морщиться и прикладывать руку к сердцу. Марианна этих педагогических приемов насмотрелась достаточно, как до этого насмотрелись ее мать и тетя.

Обе дочери Нинели Владимировны, достигнув совершеннолетия, сбежали из дома.

Старшая, Зоя, выскочила замуж и укатила на Дальний Восток. Младшая, Алла, отправилась учиться в Москву, а через год вернулась с Марианной. Надо отдать Нинели Владимировне должное: она разгневалась, но непутевую дочь на мороз не выставила. Освободила ее от обузы, дала ей вернуться в Москву и строить там карьеру. Возможно, поняла, что одной жить скучновато, а дочь стала слишком уж строптивой. Внучка же – чистый лист...

Марианна, хоть и пыталась порой бунтовать, выросла совестливая и послушная. Далеко и навсегда сбежать не смогла, и исправно каждые выходные приезжала домой, чтобы получить от бабушки порцию наставлений и критики.

Как выяснилось, сегодня Нинель Владимировна звонила Марианне не только потому, чтобы покритиковать и понаставлять.

– В нашей школе освободилась вакансия учителя английского. Зинаида Петровна ушла на пенсию. Я попросила никого не брать. Возвращайся и устраивайся. Я смогу за тобой присматривать на работе, что-то подсказать, чем-то помочь. С моим-то опытом и стажем…

– Ба…

– И ты не будешь жить одна, с чужой квартире. Увольняйся прямо сейчас и возвращайся. Ничего страшного, у вас в городе тебе быстро найдут замену, не такой уж ты ценный кадр.

В какой-то момент Марианна даже засомневалась. Немного дрогнула. Вот как просто можно махом уладить все проблемы – вернуться домой, к бабушке! Жить в своем доме, где всегда будет ждать завтрак, обед и ужин. Где ничего не нужно решать самой – бабушка знает, как лучше.

Она вспомнила, как все было раньше, представила, как все будет, и сказала:

– Извини, не выйдет. Я только что нашла новое место, прохожу стажировку. Потом расскажу. Все, ба, пока, бежать надо! – она нажала «Отбой», выключила звук звонка и постаралась сосредоточиться на том, как пройдет ее первый день в доме Петра Аркадьевича.

После разговоров с матерью и бабушкой у нее портилось настроение, а сегодня допустить этого было никак нельзя. К ученице нужно явиться солнечной и уверенной в себе.