Завороженная - Джейн Фэйзер Страница 20

Корнелия подозревала, что ее муж пообещал старому графу, что ни одно решение касательно будущего его внука не будет принято без учета мнения графа. Сама Корнелия никогда не стала бы давать свекру таких обещаний, но при сложившихся обстоятельствах решила не нарываться на неприятности и не спрашивать Гарри о том, как ему удалось достичь примирения. Стив еще ребенок, и до того времени, когда надо будет определять его судьбу, еще много воды утечет.

Корнелия поднялась в детскую, подготовив себя к неизбежной буре, которая разразится, как только няню Линтон известят о том, что ей с детьми предстоит переезд в Лондон уже завтра.

Ливия проснулась на рассвете и больше так и не могла уснуть. Устав валяться в постели, она поднялась и с удовольствием потянулась. Ливия отдернула шторы, распахнула окно и залезла на подоконник, выглянув в росистый сад. Небо расцветили оранжевые и красные полосы, воздух был ароматным, свежим и хрустким, каким бывает только осенью.

Лондон в этот ранний час был чист, словно умыт росой. Пройдет час или два, и от утренней чистоты и свежести не останется и следа. Город наполнится шумом и грязью. Задребезжат колеса экипажей и телег, начнут кричать уличные торговцы, запахнет конским навозом, человеческими нечистотами и гнилыми овощами вперемешку с запахом пирожков с мясом и свежеиспеченного хлеба.

Но сейчас город, казалось, принадлежал только ей, Ливии. Этот город полнился обещанием, предвкушением ее, Ливии, счастья.

Нелепая фантазия, конечно, но по спине побежали мурашки. Она жила в предвкушении захватывающего приключения.

Ливия соскочила с подоконника и подошла к шкафу. Распахнув его, достала костюм для верховой езды, впервые в жизни пожалев о том, что он у нее всего один. Ее амазонка безусловно отличалась элегантностью, но князь уже видел ее в этом наряде дважды. И Ливия, и ее друзья с презрением относились к тем, кто делал из нарядов культ. Ее отец, преподобный Лейси, аристократ, отказавшийся носить свой древний титул и отдающий церкви весь доход, что приносили его фамильные поместья, вел жизнь более скромную, чем иной деревенский викарий. Он воспитал свою единственную дочь так, чтобы она приняла его взгляды, если даже они ей не вполне нравились, и научил ее жить, довольствуясь минимальным комфортом, и находить удовольствие в радостях духовных и интеллектуальных исканиях, требующих определенного самоотречения.

Не стоит даже гадать о том, что он сказал бы о ее увлечении русским князем. К счастью, он и помыслить не мог бы о том, что его дочь, воспитанная на принципах самоотречения и аскезы, дочь скромного деревенского викария, воспылает чувствам и к сорящему деньгами, одетому с иголочки русскому князю, в первый же вечер знакомства ослепившему ее сиянием рубинов на массивном золотом перстне.

Ливия задумчиво смотрела на платье, гадая о том, каким образом освежить наряд, чтобы он выглядел немного по-другому. В этот момент в дверь тихонько постучали.

– Это я, – прошептала Аурелия, прежде чем войти. – О, да ты уже на ногах! – весело воскликнула она, войдя в комнату. – Фрэнни разбудила меня полчаса назад, и я решила заглянуть к тебе, проверить, проснулась ли ты. Я подумала, что ты могла бы надеть мой черный жакет к твоей зеленой юбке для верховой езды, тогда весь наряд смотрелся бы по-другому. – Аурелия протянула подруге приталенный черный жакет, украшенный золотым позументом.

– Чересчур смело, – заметила Ливия. – Зеленое с черным и золотым… Но мне нравится это сочетание. Только вот как этот жакет будет на мне сидеть? Ты ведь меньше меня здесь. – Она провела рукой по своей довольно пышной груди.

– Если жакет будет облегать тебя там чуть туже, это лишь придаст очарование формам, – сказала Аурелия с озорным блеском в глазах, положив жакет на кровать. – Когда ты встречаешься со своим князем?

– Он вовсе не мой, – возразила Ливия. – Но он сообщил в записке, что будет ждать с лошадьми у ворот Ричмонда со стороны Уайт-Харт в десять. Едва ли в это время в парке будет много людей, так что мне нечего опасаться.

– В наемном экипаже туда добираться не меньше часа, поэтому выезжать придется самое позднее в девять.

– Поеду в девять, – сказала Ливия. – А если задержусь, пусть подождет. Дама может опоздать.

– Конечно, – кивнула Аурелия. – Надень мою черную фетровую шляпку с вуалью вместо твоей касторовой шляпы с плюмажем, и он не заметит, что на тебе тот же костюм.

– А если даже заметит? – запальчиво произнесла Ливия. – Скудость моего гардероба – не его ума дело.

– Это верно, – улыбнулась Аурелия и отвела взгляд. – Сейчас принесу шляпку.

Ровно в девять Джемми выскочил из наемного экипажа и побежал к парадной двери.

– Джарви согласился ехать в Ричмонд, леди Ливия, – радостно сообщил он, слегка запыхавшись. – Первые двое сказали, что так далеко не поедут.

– Спасибо, Джемми, – поблагодарила Ливия, натягивая перчатки. – Я знала, что ты справишься.

– Не волнуйся, Ливия, в наемном экипаже ты можешь не опасаться привлечь к себе нежелательное внимание, – повторила Аурелия, поправляя вуаль на шляпке подруги, – да и в Ричмонде все пройдет гладко. В такую рань люди нашего круга еще и спят. – Аурелия окинула Ливию оценивающим взглядом. – Ты смотришься весьма элегантно.

– Тогда я готова ехать. – Ливия наклонилась, целуя подругу в щеку. – Спасибо. Элли. За тобой – как за каменной стеной.

– Вздор. Тебе никакая стена не нужна. Отправляйся с Богом и повеселись хорошенько. Если кобыла и в самом деле так хороша, то покататься на ней там, где не надо думать о приличиях, – настоящая роскошь.

– Конечно, – улыбнулась Ливия. – Именно ради этого я и еду в Ричмонд.

– Разумеется, – согласилась Аурелия. Именно ради этого.