Мой домовой — сводник - Ольга Горышина Страница 20

Денег никогда нет. Всегда ждет пожертвований. Порой занимает по друзьям, чтобы купить корм. Как-то попросила Вадима привезти со склада халявные мешки. Он был в шоке и даже без разговора со мной сунул Тоне пять штук, кажется.

— Сумасшедшая, — сказал он на обратном пути, и только так стал звать мою случайную подругу.

Мы столкнулись с ней в переходе метро, когда она выторговывала у какого-то алкаша котят. Я дала тогда недостающую сумму.

— Слушай, дождь полил. Может, переждешь?

Я разулась и прошла к дивану. В квартире сейчас было лишь четыре кота — двое Тониных и два в поисках хозяев. Остальные жили у других волонтеров. Я погладила старого лохматея — тот недовольно приподнял голову и снова свесился с валика дивана.

Вдруг рядом промялся диван и мне на колени скользнула серая тушка… Я замерла. Тоня где-то там шикнула на меня, но я и так молчала. Чихуня улегся поперек моих ног, запрещая вставать, и приподнял лапу, пристально глядя мне в глаза своими зелеными пуговицами. Я испуганно перевела взгляд на Тоню, замершую в дверях. Она кивнула, и я осторожно прижала серую шерстку. Еще и еще, пока кот не заурчал. Потом что-то щелкнуло. Чихуня поднял голову и навострил уши. Тоня спрятала телефон в карман.

— Зачем? — прошептала я, продолжая наглаживать кота.

— Пусть будет. Пусть потенциальные хозяева видят, что он ручной.

Снова звякнул телефон. Тоня подняла его к глазам и выскочила из комнаты. Лохматый ушел следом за хозяйкой. Чихуня остался у меня на коленях, и я начала рассказывать ему про новый дом, про то, что Людмила Михайловна знает, как в Египте чтили кошек и покажет ему картинки в учебнике…

— Кот остается, — громогласно провозгласила Тоня, вбегая в комнату. — Завтра приедут его смотреть. В семье дошкольник и никаких других животных. Это шанс для Капитана. Я не могу отметать такую возможность, — перешла Тоня на громкий шепот, увидя растерянное или, скорее, недовольное выражение моего лица. — Если они откажутся, я сама отвезу его твоей подруге. Дай коту шанс.

А что я? Я давала… И продолжала гладить, то и дело натыкаясь на волшебный ошейник.

— Ты первая, к кому он вот так сам пошел. Может, успокоился? И завтра так же пойдет к тем людям. А, Капитан, пойдешь? Твоя ж судьба решается…

Но кот не реагировал на новую кличку. Он, правда, и на Чихуню не особо отзывался. Я продолжала его гладить, не в силах насильно спихнуть несчастного на пол. Мне одной дождь не страшен. Надо ехать к Нине. С моими ногтями она будет возиться часа два, а ей тоже домой хочется. К детям и мужу.

Кот будто почувствовал мое нетерпение, спрыгнул на пол и поплелся в коридор, подметая хвостом пол. Сам забрался в переноску, будто просил — забери. Я зажмурилась и прошептала:

— Тебя завтра заберут, Чихуня. Завтра. У тебя будет маленький мальчик, чтобы играть с ним. Пока. Не поминай лихом.

Я выскочила на лестничную площадку, толком не простившись с подругой. Слезы не полились, но настроение было полностью испорчено. И у Нины тоже.

— Ёкарный бабай! А я уже своим сказала, что у бабушки будет кошка.

Но возмущалась она недолго.

— Хочешь дам тебе на днюху банку соленых грибов? Меня дедушка Леший побаловал в прошлом году…

Кто? Чуть не переспросила я, но заговорила Людмила Михайловна, указывая на холодильник.

— Эта ненормальная ведрами из леса таскает. Забила и нам морозилку, и себе…

— Нас с Мишкой просто дедушка Леший любит. Мы двадцать шестого сентября к нему не ходим… Ир, дать тебе лисичек на одну жарку? С картошкой пожарить, и ужин готов… Орлову понравится.

Нинка уже вытащила из морозилки пакет и трясла им перед моим лицом. А мне мерещился лесной старичок. Сговорились они, что ли?

— А что за день такой в сентябре?

— Воздвиженье. Двадцать седьмое сентября. Змеи на зимовье уходят. В лесу переучет. Сунешься, огребешь от Лешего. Хотя от него и так можно получить, даже если поклонишься, входя в лес. Последний раз когда осенью ездили, взашей из леса гнал. Всего минут на десять отошли от машины в нашем обычном месте, а потом несколько километров бродили, никак выйти не могли. А сразу, как крикнули, что уезжаем, прямо на машину вышли. Но решили Лешего обмануть. Жалко совсем без грибов было возвращаться. На другое место поехали. Ну и Леший то ли пожалел, то ли откупиться решил, дал ведро грибов. Ну что, берешь?

Я кивнула. Чего с ней спорить?

Нинка сунула пакет обратно в морозилку и повернулась к бабушке:

— Бабуль, напомни, а то у нас, молодых, склероз.

Я тоже повернулась к Людмиле Михайловне и спросила, пытаясь говорить ровно:

— А вы в Лешего верите?

— Я в лес не хожу. Ни Лешему нет до меня дела, ни мне до него.

— А в домового верите?

Я надеялась выглядеть нормальной. Не я этот разговор начала. Не виноватая я… Это все Нинка!

Людмила Михайловна пожала плечами:

— Не встречалась.

— А, думаете, могли бы встретиться?

— Если бы в деревню переехала… А в наших коробках какие домовые? Тараканы сами дохнут! Но я бы не отказалась от домашнего домовенка. Только маленького. Его можно под себя воспитать. С большими греха не оберешься.

— Не привезла нам эта коза кота. А чем кот не домовой?

— Кот это кот, а домовой — домовой, — буркнула я.

— Пошли ногти делать, а то мои домовята и дом разнесут, и папашку придушат! Кстати, сегодня не плати. Это подарок на день варенья. Пошли! Еще выпить за тебя надо!

На этот раз маникюр был детским — с моим любимым лаком винного цвета. Но дома Марина Александровна, как-то так без разрешения, взяла меня за руки и осмотрела ногти придирчиво, взглядом врача.

— В другой раз надо поспокойнее цвет выбрать. Очень ярко.

Я так и села! Вернее сильнее вжалась в диван. Спас меня телефон, сообщив, что пришла эсэмэска от Романа: "Ирина, вы письмо прочитали?" Я сжала губы, глотая ругательства. В общей комнате работал телевизор, но у Марины Александровны могли быть уши лора! "Да. Вам интересно, что в нем?" — написала я, едва попадая по виртуальной клаве дрожащими пальцами.

"Нет", ответил Роман и отправил смайлик. Я кивнула в телефон. А потом написала: "А у вас какая оценка была по-русскому языку в школе?" Минуту ответа не было. Пришлось даже целый новостной сюжет посмотреть. Так я тахикардию себе заработаю! Ну вот и ответ с грустным смайликом: "Твердая четверка. А что, так заметно?" Прикрываю глаза… Написать бы самой без ошибок: "Нет. Я для статистики опрос провожу". Увидев на экране разъяренного чертика, я в ярости облизала губы. Какое счастье, что на меня в этот момент никто не смотрел. "Будут вопросы по квартире, звоните, пишите…" Да непременно, милый домовенок! Что за игру вы с мамочкой ведете?