Самая безмятежная - Сара Вуд Страница 20

— Мы не должны посягать на его время. Я думаю, мне следует поскорее ознакомиться с семейным бизнесом во всех деталях. — Ее лицо загорелось энтузиазмом. — Если я чего-то не пойму, Розано объяснит мне все так, чтобы я поняла. Я стану упорно работать, дедушка, и вы сможете гордиться мной. Я начну с завтрашнего дня, — пообещала Софи и метнула взгляд в сторону Розано, который все еще что-то приглушенно бормотал в трубку, словно любезничал с любовницей. Он небрежно прислонился к панели жалюзи и свободной рукой лениво обводил пальцем украшавшего ее золоченого херувимчика. На лице играла довольная улыбка… он напоминал пантеру после удачной охоты.

Софи ощутила слабость во всем теле. Она страстно желала его. И в то же время ненавидела.

— Ты знаешь, что наши предки начинали с торговли восточными специями? — проговорил дедушка, глядя куда-то вдаль. — Но затем мы сменили профиль и занялись парфюмерией…

— У мамы были такие чудные духи! — воскликнула Софи.

— Правда? — Губы Альберто дрогнули. — Прости меня, — произнес он, охваченный глубоким волнением. — Прости мне то зло, что я причинил ей.

Софи взяла его дрожащие руки и порывисто прижала к своим горячим щекам.

— Не будем вспоминать прошлое! — сказала она нетвердым голосом. — Мы еще поговорим о маме, только позже, хорошо?

— Благослови тебя Бог, дитя, за твою доброту. А сейчас извини, я очень устал. Завтра мы позавтракаем вместе, да? Позвони в колокольчик, чтобы пришла сиделка. Спасибо… Ах, да, попроси Розано пригласить ко мне нотариуса, чтобы я мог переписать завещание в твою пользу. Розано рассказал мне твою историю, она потрясла меня. Молодая девушка, столько лет ухаживавшая за больным отцом, должна обладать необыкновенными качествами. — Он нежно поцеловал ее. — Ciao, Софи. Ты вернула моей душе радость.

Она молча обняла его в ответ. Розано торопливо закончил свой разговор и проводил Альберто до дверей, нежно касаясь его плеча. А при расставании он слегка поклонился в знак уважения и любви, и этот поклон невольно растрогал Софи. Но теперь она получила ответ на все терзавшие ее сомнения, отыскала недостающие детали головоломки. Для Розано в ней воплотилось все, что он мог желать: palazzo, состояние, доверчивость, а также, подумала она мрачно, способность к деторождению.

— Я тоже устала, — равнодушно заявила она, когда они остались вдвоем. — Пожалуй, я пойду в свою комнату, распакую вещи, отдохну, а потом, может быть, осмотрю дом.

— Конечно. Дай мне знать, когда будешь готова, чтобы я составил тебе компанию.

— Нет, спасибо, я хочу не спеша исследовать все сама.

— Милая, к чему эта сдержанность, когда мы наедине? — мягко упрекнул Розано, шагнув к ней.

— Не подходи ко мне! — воскликнула она. — Ты не сказал, что твоя покойная жена была из семьи д'Антига! Не сказал, что сам был дедушкиным наследником! Зачем тебе наш брак, Розано? У тебя есть какие-то тайные причины? Не хочешь поделиться ими со мной?

Он удивленно смотрел на нее. Ее вспышка лишила его дара речи.

— Ты, наверное, ужаснулся, когда узнал, что моя мать родила ребенка…

— Если ты вспомнишь получше, — ответил он натянуто, — я обрадовался.

Она смешалась. Да, похоже, он говорит правду. Она неуверенно взглянула на него, но он заговорил прежде, чем она успела прийти к какому бы то ни было выводу.

— Ты и есть та причина, по которой я не сказал тебе, что был наследником Альберто, — резко произнес он, и по его окаменевшему лицу стало ясно, что он едва сдерживает негодование. — Ты ведь думала отказаться от наследства, не так ли?

— Да, но…

— Почему же я не поддержал тебя в твоих сомнениях?

Она сильнее нахмурилась.

— Не знаю.

— Я мог бы сыграть на твоих опасениях, но я этого не сделал, — продолжал он. — Я умолчал о наших отношениях с твоим дедушкой, так как понял, что у тебя несколько старомодные моральные принципы, и боялся, а вдруг тебе станет неуютно при мысли, что право на наследство перейдет к тебе. Я думал лишь о том, чтобы ничем не помешать тебе.

Она несколько секунд обдумывала его слова.

— Ну а потом, когда я уже приняла решение? — воскликнула она. — У тебя была возможность все рассказать мне.

— Мы тогда занялись другими вещами, — спокойно произнес он. — Если помнишь, мы влюбились друг в друга…

Эти слова причинили Софи мучительную боль, она опустила голову, чтобы не видеть его лица. Она не знала, чего ей больше хочется: поверить ему или наброситься на него с кулаками и яростным воплем обманутой женщины.

— Я иду в свою комнату, — пробормотала она. — Нет! Не провожай меня. Здесь для этого найдется горничная.

Но Розано преградил ей путь.

— Ты ошиблась в своих предположениях, — проговорил он, с гордым видом вскинул голову и посмотрел на нее, молча ожидая, что она признает свою ошибку и станет умолять о прощении.

— А может, это ты ошибся во мне! — воскликнула она. — В этом-то и кроется опасность, когда ничего не знаешь друг о друге. Я предупреждала тебя, Розано.

В его глазах вспыхнули серебристые молнии.

— То есть?

— Может быть, я не такая безропотная, как ты решил.

— Тем лучше, мне нужна жена, которая будет мне ровней, — ответил он спокойно.

— Неужели? — запальчиво выкрикнула Софи. — Даже если она станет постоянно тебе противоречить? Вряд ли ты говоришь искренне, — заявила она, увидев, как он поджал губы. — Не думай, что раз я дочь викария, то буду послушно выполнять команды, как преданная собачонка, и восхищаться всеми твоими поступками.

— Я и не жду слепого послушания, что за нелепая мысль! — быстро возразил он. — Но у тебя достаточно здравого смысла, чтобы понять, когда разумнее поступить так, а не иначе…

— А мне надоело быть разумной! Иногда так и хочется сорваться. Может быть, я пущу мое наследство по ветру! — исступленно выкрикнула она. — Все это, — она обвела рукой роскошную комнату, — способно вскружить голову простой девушке!

— Но не тебе, — сказал он с раздражающей уверенностью. — Ты рассудительная и уравновешенная, твои принципы крепче гранита. Всю жизнь ты училась экономить деньги и с подозрением относиться к блестящей мишуре. И я уважаю и ценю в тебе эти качества, Софи.

— Когда долго приходится ограничивать себя во всем, легко удариться в другую крайность, — горячо заявила она. — Мои ценности изменились. Мне, например, понравилось прикосновение дорогих тканей к коже. Я уже говорила, что модная одежда заставляет чувствовать себя значительной. — Она позволила себе улыбнуться — загадочно, соблазнительно, насмешливо. — Какой толк в деньгах, если не наслаждаешься ими сполна?

Наступило тяжелое молчание. Софи внезапно охватило мучительное презрение к себе. Оставаясь внешне спокойной, она вскинула подбородок и посмотрела на Розано в упор. Губы у него были плотно сжаты, от его ледяного взгляда ее бросило в дрожь.