Бархатный ангел - Джуд Деверо Страница 20

Когда же ей исполнилось двенадцать, она начала защищаться и отстаивать свои права. С помощью зажженного факела научилась держать Эдмунда на расстоянии. После этого игры Эдмунда стали более жестокими, — но и Элизабет научилась быть еще осторожней и более изощренной в способах защиты. Она уже знала, как можно причинить боль мужчинам, которые хотели побаловаться с ней. Она уговорила Роджера научить ее пользоваться топором, мечом, кинжалом. Умело защищалась она и с помощью своего острого как бритва языка.

После нескольких недель, проведенных в обществе Эдмунда и его приятелей, Элизабет, зачастую не без помощи Роджера, возвращалась в свой монастырь, где можно было какое-то время отдохнуть, пока Эдмунд вновь не приезжал за ней.

— Я развел огонь, леди Элизабет, — раздался за ее спиной голос Кита.

Она обернулась с нему с теплой улыбкой. Дети всегда были предметом ее особой любви: естественные, ничего не требующие, а лишь охотно отдающие.

— Ты уже все сделал, пока я тут стояла. — Девушка подошла к нему. — Хочешь, я расскажу тебе какую-нибудь историю, пока мы ждем твоего отца?

Элизабет уселась, опершись о стену, вытянув к огню ноги и положив руку Киту на плечо. Они укрылись плащом Майлса, и Элизабет начала рассказывать о Моисее и израильтянах. Не успела она дойти до открытия Красного моря, как Кит уже спал, свернувшись рядом с ней калачиком.

Над их головами по остаткам крыши хлестал дождь, просачиваясь вниз сразу в трех местах. Пока Элизабет сосредоточенно смотрела на костер, из темноты появился Майлс. Он улыбнулся Элизабет и подбросил хвороста в огонь. Затем молча освежевал дикого кабанчика, разрезал мясо на куски и, насадив их на вертел, подвесил над огнем.

Внимательно наблюдая за Майлсом, Элизабет не могла не думать о странностях этого человека. Может, большинство мужчин похожи именно на Майлса? Роджер всегда повторял, что она видела только подонков. В монастыре, слушая восторженные рассказы молодых женщин об их любовниках, Элизабет часто думала, что, возможно, и встречаются мужчины, ничуть не похожие на тех, от которых ей приходилось отбиваться.

Присев у костра, Майлс занимался приготовлением мяса. Недалеко от него лежал лук, за спиной торчали стрелы, а на боку, как всегда, был меч. Даже в тот момент, когда они кувырком летели с горы, меч висел у него на бедре. Что это за человек? Умеющий одновременно и развлекаться с женщиной, и быть готовым встретить любую опасность?

— О чем ты задумалась? — тихо спросил Майлс, напряженно глядя на девушку. Элизабет опомнилась:

— О том, что вы промокли и вот-вот погаснет костер.

Майлс, потягиваясь, поднялся:

— Холодная страна, не правда ли?

Произнеся эти слова, он начал медленно стаскивать с себя мокрую одежду и раскладывать перед костром.

Элизабет следила за ним с пристальным интересом. Обнаженных мужчин она видела не раз, к тому же довольно часто ей приходилось наблюдать, как рыцари из окружения братьев тренировались в одних коротких подштанниках. Теперь же она сомневалась, что когда-то ей было интересно смотреть на одного из них.

Майлс был худощав, но мускулист, и, когда повернулся к ней, она увидела на его груди клин густых черных волос. У него были мощные бедра, натренированные ношением доспехов, и хорошо развитые икры ног.

— Элизабет, — прошептал Майлс, — ты заставляешь меня краснеть.

Но покраснел не он, а Элизабет, которая, услышав, как Майлс фыркнул от смеха, не смела даже взглянуть на него.

— Отец, — сказал, проснувшись. Кит, — я хочу есть.

Элизабет нехотя отпустила от себя ребенка. Несмотря на то, что она очень любила детей, в жизни она встречалась с ними довольно редко. Нет ничего прекрасней, чем держать на руках ребенка, которому ты нужна, который доверчиво играет с тобой.

— Есть жареное мясо и несколько яблок, — предложил Майлс сыну.

— Ты не замерз, отец? — спросил Кит.

Не глядя в сторону Элизабет, Майлс ответил:

— Меня согревают теплые взгляды, которые бросает на меня одна леди. Присоединяйтесь к нам, леди Элизабет.

Все еще пылая от смущения, Элизабет подсела к ним, но, спустя некоторое время, смущение покинуло девушку. По настоянию Кита Майлс рассказал несколько историй, приключившихся с ним и братьями в детстве. В каждом рассказе он выглядел героем, который не раз спасал и наставлял своих братьев. Глаза Кита блестели при этом, словно звездочки.

— Когда вас посвящали в рыцари, — невинно спросила Элизабет, — разве вы не клялись говорить только правду?

Майлс весело подмигнул ей.

— Не думаю, что клятва запрещает мне производить хорошее впечатление на сына или… — Он, казалось, не мог подыскать нужного слова.

— Пленницу! — подсказала Элизабет.

— Ах, Элизабет, — рассмеялся Майлс. — Что еще может подумать женщина о мужчине, чьи братья постоянно пытались сделать его жизнь невыносимой?

— Они действительно пытались? Она задала вопрос с таким серьезным видом, что он догадался — она поняла его в буквальном смысле.

— Да нет, не совсем, — заверил он Элизабет. — В раннем возрасте мы остались совсем одни, и, хотя некоторые из наших шалостей были небезопасны, мы все выжили.

— И живете с тех пор счастливо, — сурово добавила она.

— А как тебе жилось рядом с Эдмундом Чатвортом? — как бы между прочим спросил он.

Элизабет заерзала и, сменив положение ног, произнесла:

— Ему тоже нравились… шалости.

— Ты наелся. Кит? — спросил Майлс, протягивая руку за очередным куском мяса.

Вдруг Элизабет заметила длинную глубокую рану на внутренней стороне его руки. Рана была открыта и кровоточила.

Майлс, казалось, всегда знал, куда направлен ее взгляд.

— Я поранился тетивой лука. Можешь проявить свои врачевательские способности, если хочешь, — сказал он, и такая явная надежда прозвучала в его голосе, что она рассмеялась в ответ.

Задрав подол, Элизабет оторвала от нижней юбки длинную полосу и смочила ее дождевой водой. Майлс сел перед ней по-турецки и протянул руку. Элизабет начала осторожно смывать с нее кровь.

— Не могу описать, насколько приятно видеть, как ты улыбаешься. Кит, не лезь на эти балки. Лучше вынь тряпку из колчана и почисть мой меч. И смотри, не поранься о лезвие. — Он снова обернулся к Элизабет. — Для меня большая честь, что ты мне улыбаешься. Не уверен, но думаю, что твоей улыбки удостаивались немногие мужчины.

— Очень немногие, — только и произнесла .она. Майлс взял ее руку и поцеловал ладонь:

— Я начинаю думать, что ты действительно такой ангел, каким выглядишь. Кит просто обожает тебя.

— У меня такое ощущение, что Кит до сих пор ни разу не встречался с незнакомыми людьми и поэтому обожает всех подряд.