Горький привкус счастья - Алла Демченко Страница 2

Чтобы не таращиться на Стрельникова, Саша опустила глаза в свою спасительную сумку в поисках рецепта.

– Я думала сама купить таблетки, но раз ты здесь – вот, держи. – Саша протянула рецепт. – Как принимать, я написала. Софье Петровне поменьше волноваться надо… из-за Васьки.

Непонятная, почти забытая дрожь пробежала по всему телу. Все произошло мгновенно, помимо ее воли. Видение появилось внезапно и длилось всего несколько секунд.

Стрельников смотрел на Сашу, то ли ожидал продолжения истории с котом, то ли дальнейших предписаний по поводу лечения. Так он смотрел на нее всегда: золотая оправа модных очков направлена в глаза, а взгляд фокусируется мимо, где-то на макушке. Ей каждый раз приходила глупая мысль – стать на цыпочки, чтобы посмотреть ему в глаза.

После таких встреч настроение у нее пропадало на несколько дней, приходила бессонница, от которой утром появлялись круги под глазами.

– Да Васька, будь он неладный, застрял утром в трубе возле Горских. Сколько раз просила засыпать вход. Васька орал на весь поселок. Хорошо, Горские были дома. Иван еле вытянул. И чего он туда полез? Может, мышь учуял? – Софья Петровна, буднично говоря об утреннем происшествии, присела на диване.

– Кормить надо меньше. Васька твой на кота уже не похож.

Тревога отступила. И дурные предчувствия, не покидавшие Стрельникова последние дни, показались теперь простой надуманностью.

– Саша, ты сама-то как? Все нормально? Хотя бы звонила.

Когда звонить и по какому поводу, Стрельников не стал уточнять. А можно звонить без повода?

Саша закрыла сумку, стянув ее на кожаную бечевку, отчего сумка стала похожей на баул. Где его научили так задавать вопросы, что все ответы, даже самые правильные, были неуместны? Что ему ответить? Все, как прежде. Все нормально. Плохо и будет несколько дней еще хуже. Потом пройдет.

От мысли, что Стрельников все поймет, Саше стало жарко, и лицо предательски покраснело. Хорошо, если б просто покраснело, а то ведь пошло пятнами. Если б она написала рецепт раньше и не засиживалась с Софьей, то не попала б в глупую ситуацию, а так…

Спасение пришло неожиданно.

– Познакомьтесь. – Стрельников направился к двери и, как ей показалось, нежно подтолкнул женщину в гостиную. – Это… Это… Лера.

Золотая оправа случайно сфокусировалась неправильно. Вместо макушки взгляд Стрельникова уперся в Сашины глаза. Он растерялся. Надо было добавить, что Лера – его невеста.

Павел собирался представить Софье Леру по всем правилам, с полным набором правильных слов. Но теперь правильные слова не ложились на язык. Все до одного.

Как представить Леру Саше, он тоже не знал. Слово «невеста» показалось ему вдруг неправильным.

Кто такая Саша, он не стал объяснять спутнице. Он и сам никогда не думал об этом. Она была в их с Софьей жизни, и без нее они никак. Он редко ее видел в этом доме, но знал, что она наведывает Софью, может, чаще, чем он.

В гостиной повисла минутная тишина.

Лера оценивающе посмотрела на Сашу и, не найдя ничего, что особо можно оценить, снисходительно кивнула. Она всегда так смотрела, интуитивно разделяя всех женщин на две категории: соперница и не соперница. Эта непонятно от чего смутившаяся Саша как-то сразу оказалась в списке «не соперница». Все в Александре было обычное: средний рост, короткая стрижка, чуть лишняя полнота, ноги как ноги, черты лица не броские. Далеко не красавица. И только выразительные темные глаза смотрели пронзительно. Такой не солжешь. Но именно такой взгляд делал «не соперницу» старше и мудрее своего возраста. Но разве мужчины ценят глаза, наполненные мудростью?

Потеряв всякий интерес к Саше, Лера направилась к Софье Петровне. Радушная улыбка, мелькнувшая на ярких губах, успела смягчить черты недовольного лица.

– Саша, подожди, я тебя проведу.

Стрельников помогал Лере снять короткое пальто. И было непонятно, где его теперь ждать – то ли в прихожей, то ли на крыльце. Если б она тогда быстрее выписала назначение…

– Сколько раз я тебе говорила, пусть Софью Петровну посмотрит профессор Ильин!

Лера догнала Стрельникова в коридоре. Говорила она нарочито громко, чтобы Саша непременно услышала и обиделась. Подумаешь, глаза у нее мудрые!

– Сам знаешь, толку от этих участковых никакого. После таких консультаций завтра опять будем тащиться сюда!

– Лера, прекрати. Главное – Софья в порядке. А Саша… Она…

Слышать перебранку было неприятно и унизительно. Саша быстро вышла на крыльцо. Возле машины курил водитель.

– Александра Ивановна, домой или в больницу? – Кузьмич сделал последнюю затяжку и, не найдя, куда бросить окурок, неохотно положил его в дорожную пепельницу.

– Домой!

Провести ее до машины Стрельников так и не успел. Он вышел из дома, когда машина уже выехала со двора, мелькнув красным крестом.

– Это родственники приехали или как? Женщина, скажу вам, как в кино!

– Кузьмич, ты бы за дорогой следил!

– Да слежу, слежу…

Машина, дребезжа всеми внутренностями, подскакивала на каждой выбоине, оставляя позади проселочную дорогу.

– Ты смотри, как дорогу разбили! Асфальт лучше объезжать по обочине, – хохотнул Кузьмич, оставшись довольным своим замечанием.

Что дорога плохая, Кузьмич догадывался, но чтобы вот так разбилась за пару лет, он и не предполагал. Конечно, он мог бы и не ехать в такую даль, не его это дело – обслуживать загородные вызовы, но отказать Александре не мог. Ведь поехала б, как пить дать, на своей «коробчонке». А разве то машина? Так, одно название.

Маленькую желтую «Матиз», похожую на разъевшегося жука, Кузьмич шутливо прозвал «коробчонкой». Прозвище к машине, как к человеку, прилипло сразу. Поначалу Саша даже сердилась на Кузьмича, но со временем и сама иначе как «коробчонкой» машину не называла.

– Александра Ивановна, а он ничего, да? Нам подходит! А машину заметила? Вот это машина, скажу тебе!

– Кузьмич, не фантазируй! Ладно, машину ты рассмотрел. Верю. Но как ты его мог рассмотреть в темноте за минуту и определить сразу, что он нам подходит? – Слово «нам» Саша произнесла с нажимом, уже догадываясь, о чем будет разговор.

– Ну, во-первых, двор освещен. Во-вторых, знаешь, сколько он свою модель обхаживал? Пока та ноги выставила, пока руку подала, попой повертела. Эх, жаль, ты не видела. А вообще, Александра Ивановна, я тебе скажу так, нашего брата определить несложно. Просто… Ай, не умею я грамотно все эти премудрости житейские объяснить. Ты посмотри! Ямка на ямке! Летают они, что ли, в этот поселок? Ведь что интересно – люди не бедные живут, а дорогу так запустили!

Машину в очередной раз подбросило на кочке. Кузьмич сочно чертыхнулся, но уже через минуту продолжил свою теорию определения настоящего мужчины. Потом разговор плавно перешел на женский пол, до которого он по жизни был неравнодушным.