Средь бела дня - Бренда Джойс Страница 2

Достав из внутреннего кармана слуховую трубку, Пирс приставил ее к сейфу и, предварительно засунув в другое ухо восковой шарик, принялся за работу. Ему потребовалась целая минута, чтобы вскрыть сейф. Довольный проделанной работой, Пирс открыл дверцу и остолбенел.

Сейф был пуст.

Так вот почему комнату не заперли, запоздало догадался он.

Пирс вспомнил о лучшей подруге Люсинды Бут — Дариелле, весьма болтливой особе, и чертыхнулся. Она утверждала, что Люсинда держит все свои драгоценности именно в этом сейфе, и, черт бы ее побрал, ошибалась. Придушить бы эту рыжеволосую, да что толку! У него даже не было времени на размышления.

Пирс посмотрел на часы — с тех пор, как он расстался с Луи, прошло одиннадцать минут. Он захлопнул сейф, подвинул на место картину и, засунув слуховую трубку в один из многочисленных потайных карманов в подкладке смокинга, вышел в коридор, а затем, убедившись, что никто его не видел, поспешил вниз.

Оставался всего один вариант, и Пирс задержался ненадолго в холле, чтобы собраться с мыслями.

Гости в зале сидели в ожидании начала свадебной церемонии. Неожиданно в холле появился лакей, но быстро ушел, не обратив на Пирса никакого внимания; и тогда он повернулся и пошел в обратном направлении.

В это мгновение раздались первые звуки органа. Пирс облегченно вздохнул и улыбнулся. Следующие полчаса, а может, час, семья Бутов и четыреста приглашенных будут очень и очень заняты.

Прочная, тикового дерева дверь в библиотеку оказалась запертой. Всего четыре дня назад именно в этой комнате он пил отменный старый портвейн с самим Джорджем Бутом, а сегодня должен был проникать сюда с помощью отмычки.

Не прошло и нескольких секунд, как он, войдя в комнату, остановил свой взгляд на пейзаже Констебля, висевшем над камином, затем, быстро подойдя, сдвинул картину в сторону. Его взору предстала черная металлическая дверца сейфа. Так и есть! Бут не очень-то задумывался, как ему маскировать свои сейфы.

Пирс снял картину и поставил ее на пол, прислонив к стене.

Когда сейф был вскрыт, сердце его радостно забилось при виде бархатных футлярчиков и мешочков в темной глубине. Он решительно выгреб все содержимое: кольца, ожерелья, серьги — драгоценности, которых хватило бы на долгие годы безбедной жизни. Но ему нужна была вполне определенная вещь.

Найдя наконец изумительное жемчужное ожерелье, Пирс ловким движением сунул его в специальный карман, скрытый за подкладкой смокинга.

Закрыв сейф, он поднял картину с пола и, не теряя времени на то, чтобы рассмотреть работу знаменитого живописца, повесил ее на место.

Внезапно тихий шорох привлек его внимание. Он стоял неподвижно, не отрывая взгляда от медленно поворачивающейся ручки двери. Потом, словно опомнившись, молодой человек быстро нырнул за стоявший рядом зеленый диван на позолоченных ножках, изогнутых в виде когтистых лап какого-то зверя.

Дверь скрипнула и открылась.

— Черт бы побрал все, — пробормотал женский голос. Судя по тону, женщина была в отчаянии.

Пирс неслышно вздохнул — с женщиной справиться легче, чем с мужчиной. Его мозг лихорадочно работал. Пока за диваном его не видно, но если женщина отойдет от двери…

— Черт, черт, черт! — простонала она.

Затем раздались тихие шаги и шуршание платья. Женщина вошла в комнату, но не закрыла за собой дверь, и в библиотеке стало немного светлее. Пирс напрягся. Что она делает здесь, почему не осталась с гостями? Его взгляд внезапно упал на камин. Проклятие! Картина висела криво — явная улика, свидетельствующая о том, что совершено ограбление.

Он стиснул зубы. Хочешь не хочешь, придется поправить картину, прежде чем убираться отсюда.

— О Господи, — со стоном прошептала женщина — казалось, ее мучила невыносимая боль.

Наклонив голову пониже, Пирс взглянул через щель между диваном и полом на вошедшую и обмер. Подол верхней белой юбки был расшит жемчугом и отделан кружевами. Если его догадка верна, это сама невеста!

— О Боже, что же мне делать?

Он чуть было не выругался вслух, глядя на юбки и думая о том же самом. Невеста, которая в данный момент должна быть в зале и идти по проходу к алтарю рука об руку со своим отцом, по абсолютно непонятной причине в полном одиночестве изливает свои жалобы в библиотеке. Не надо быть гением, чтобы догадаться по ее тону — она отнюдь не намерена делать того, что все от нее ожидают в данный момент. И хуже всего было то, что она направлялась прямо к дивану.

Тысячи причин, почему невеста могла оказаться здесь, пронеслись у Пирса в голове, но он все их отмел, как абсурдные.

Неожиданно белые туфельки исчезли из его поля зрения. Пирс вытянул шею, чтобы увидеть, куда они делись, и снова замер — женщина, видимо, решила обогнуть диван и сесть. Затаив дыхание, он стал ждать, предполагая, что его вот-вот обнаружат.

На его счастье, невеста прошла мимо — ее девственно белые юбки и длинная прозрачная фата волочились по полу вслед за ней, а в руках она держала открытую бутылку шампанского!

Подойдя к окну, девушка высунулась в него и стала смотреть на освещенный солнцем газон перед домом.

— Как это могло случиться? — прошептала она и глотнула шампанского прямо из горлышка.

Пирс видел, что бутылка была на две трети пуста. Проклятие! Невеста несчастна, пьяна и не собирается уходить из библиотеки. Так он никогда отсюда не выберется!

Может, ему удастся выскользнуть из комнаты незамеченным, пока она стоит у окна и пьет? Нет, слишком рискованно. Или лучше встать, пока она отвернулась, и представиться? Тоже опасно — позже его могут обвинить в краже со взломом. В течение нескольких секунд эти два решения были отвергнуты, а когда ему в голову пришло третье, она обернулась и снова стала глотать шампанское прямо из бутылки, как обыкновенная пошлая девица в баре.

Пирс словно окаменел. Он ничего не понимал.

Бедная, невезучая старая дева Аннабел Бут оказалась совсем не такой, какой он ожидал ее увидеть: у нее были светлые волосы, голубые глаза — просто ангельская внешность! Она с удивлением смотрела на картину, которая определенно висела криво.

— Боже!

Пирс уже собрался выйти из своего неудобного укрытия, когда она посмотрела на него с явным недоумением. Чувствуя себя донельзя глупо, он улыбнулся.

— Привет! — Молодой человек одарил ее одной из своих самых сногсшибательных улыбок.

— Господи, вы, наверное, ушиблись? — воскликнула она, бросаясь к нему.

— Да, видите ли, мое колено… Серьезная травма.

Не успел он опомниться, как она поставила на стол бутылку и подставила плечо, помогая ему встать.

— Вы что, упали?

Пирс смотрел в ее ярко-голубые глаза — этот цвет не мог потускнеть даже от двух третей бутылки шампанского. При других обстоятельствах ему понравилась бы ее заботливость, и он непременно воспользовался бы ею.