Брак поневоле - Барбара Картленд Страница 2

– О Камилла, какие я возлагала на тебя надежды! – воскликнула леди Лэмберн; казалось, ее слова вырвались из самого сердца.

Камилла не слушала мать. Она подняла руку, как бы прося тишины.

– Мне кажется, мама… нет, я почти уверена, что это звук колес, – закричала девушка и выбежала из комнаты.

Леди Лэмберн услышала, как торопливые шаги Камиллы эхом отозвались в зале, а затем звук открываемого запора на входной двери. Не в состоянии передвигаться самостоятельно в своем кресле на колесах, леди Лэмберн могла только сжать руки и почти неистово молиться.

– Господи, прошу тебя, пусть мой дорогой супруг принесет нам какие-нибудь надежды на будущее.

Послышался звук голосов, дверь гостиной, которую Камилла оставила приоткрытой, широко распахнулась, и на пороге появился сэр Гораций.

Несмотря на годы, это был необычайно красивый мужчина со стального цвета волосами, зачесанными назад с его высокого лба. В щегольски завязанном галстуке, безукоризненно чистом и неизмятом, несмотря на дальнюю дорогу, и многоярусном дорожном пальто, которое он не успел сбросить, он выглядел неестественно высоким и в то же время элегантным.

В том, как он на секунду застыл в дверях, было что-то торжествующее, и ему ничего не нужно было объяснять, потому что жена видела выражение его лица.

– Гораций! – Ее голос понизился. – Гораций, любовь моя!

Сэр Гораций прошелся по комнате, и, когда он нагнулся, чтобы поцеловать жену, она протянула ему свои дрожащие руки. Ее пальцы, хотя и изуродованные болезнью, сохраняли следы былой красоты, а отполированные ногти и накрахмаленные изысканные кружева, охватывавшие запястья, говорили о том, как тщательно она продолжала ухаживать за своими руками.

– У тебя все удачно?

Леди Лэмберн едва могла говорить, так сильно билось ее сердце.

– Более чем удачно! – заявил сэр Гораций, и его голос, казалось, разнесся по всей комнате.

– О папа! Рассказывай же скорее!

Камилла стояла рядом с отцом, не отрывая от него глаз, и ее белокурые локоны словно пританцовывали от возбуждения.

Уныние прошло, с приездом сэра Горация все вокруг ожило. Исчезла атмосфера беспокойства и отчаяния. Теперь – словно каждый угол наполнился светом – появились надежда и растущая уверенность.

– У тебя все в порядке, мой дорогой? – поинтересовалась леди Лэмберн. Когда бы ее муж ни возвращался из своих путешествий, она не забывала задать ему этот вопрос.

– О да, – успокоил ее сэр Гораций, – все в полном порядке, и мне просто не терпится рассказать вам обо всем. Но сначала, Камилла, прикажи слугам принести из кареты подарки, которые я привез вам обеим.

– Подарки, папа? Какие?

– Паштет для одной и баранью лопатку для другой, а также целый ящик отборного коньяка и лучший индийский чай для твоей мамы.

– Как замечательно! – воскликнула Камилла и выбежала из комнаты, зная, что Агнесс и Уитону понадобится ее помощь, чтобы перенести свертки в дом. У кучера будет и так много забот с лошадьми.

Когда Камилла ушла, сэр Гораций, поднеся руку жены к своим губам, сказал:

– Нашим несчастьям пришел конец, дорогая.

– Но как? Что случилось? – спросила леди Лэмберн. – Если это заем, разве его не придется возвращать?

– Это не заем, – начал сэр Гораций и неожиданно замолк, потому что в комнату возвратилась Камилла.

– Папа! – воскликнула она. – На козлах твоей дорожной кареты был лакей, и он сказал, что ты его нанял. Это верно?

– Конечно, верно, – ответил сэр Гораций. – У меня не было времени найти кого-нибудь еще, но, без сомнения, мы можем снова нанять в деревне своих старых слуг. Этот лакей был свободен, поэтому я привез его с собой.

– Откуда деньги на все это? – спросила Камилла.

Теперь, когда первое волнение улеглось, в ее глазах появилась тревога.

– Я готов все рассказать тебе, Камилла, – ответил отец. – Но можно, я сначала чего-нибудь выпью? Поверьте, я мчался сюда с такой головокружительной скоростью, что даже не останавливался напоить лошадей. Я хотел как можно скорее рассказать тебе и маме, что произошло.

– Я принесу бутылку твоего нового коньяка, – улыбнулась Камилла.

– Нет, – резко остановил ее сэр Гораций, – прикажи сделать это лакею. Тебе нет никакой надобности терять свое достоинство, как ты это делала последние месяцы.

Камилла снова улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.

– Я никогда не думала, что, ухаживая за тобой, роняю свое достоинство, – мягко проговорила она.

Сэр Гораций, забыв о своей жажде, взял руки дочери в свои и привлек ее к себе.

– Моя самая дорогая, самая любимая дочь, – начал он, – я потому столь взволнован новостями, которые принес, что они касаются тебя. А это для меня важнее всего на свете.

– Касаются меня? – Камилла казалась удивленной.

– Иди сюда и сядь рядом со мной.

Сэр Гораций уселся в кресло с подлокотниками в виде крыльев рядом с леди Лэмберн, Камилла устроилась на низкой скамеечке лицом к ним.

– Расскажи мне, папа, – взмолилась она, – я больше не в состоянии ждать.

– Я тоже, – вмешалась леди Лэмберн. – Ты, Гораций, не знаешь, что значит для меня снова увидеть улыбку на твоем лице. Ты уезжал совершенно несчастным, седым стариком, а вернулся и внешне и по голосу таким же молодым, как твой сын.

– Именно так я себя чувствую, – ответил ей сэр Гораций.

– Но, может, ты нам скажешь почему? – напомнила Камилла.

Сэр Гораций откинулся в кресле и откашлялся.

– Ты помнишь, Камилла, как я часто рассказывал тебе о Мелденштейне?

– Конечно, – ответила Камилла, – и княгиня, моя крестная мама, никогда не забывала о моем дне рождения с тех пор, когда я была еще ребенком. В прошлом году она прислала мне восхитительную кружевную накидку, словно специально сделанную для того, чтобы носить ее в Опере, но, к сожалению, у меня не было возможности посещать ее.

– Теперь все переменилось, – сказал сэр Гораций. – Тебе, мое дитя, понадобится эта твоя накидка, а может, и гораздо более роскошная.

– Почему? Что ты имеешь в виду? – заволновалась Камилла.

– Я начну с самого начала, – произнес сэр Гораций, но умолк, так как открылась дверь.

В комнату с подносом вошел лакей ростом более шести футов, в бордовой ливрее с отполированными до блеска пуговицами.

– Я думал, сэр, что после путешествия вы пожелаете бокал вина, – почтительно проговорил он.

– Благодарю, Джеймс, – ответил сэр Гораций и, повернувшись к леди Лэмберн, сказал: – Дорогая, это Джеймс. Я уже предупредил его, что некоторое время мы будем испытывать недостаток слуг в доме, но постепенно все так долго остававшиеся свободными места будут заполнены.