Принц для провинциалки - Злата Виноградская Страница 2

– Вы не поверите, но внимательному владельцу ресторана приходится самому тщательно изучать содержимое каждой тарелки перед отправкой в мойку, – говорил ее гость.

– Да уж, не позавидуешь ресторатору, – вздохнула Полина.

– Конечно, он заглядывает туда не с целью поживиться чем-нибудь на ужин, а для того, чтобы исследовать правильность составления меню, – продолжал гость. – К примеру, если в гарнировку был включен лук-шалот, а в большинстве тарелок именно этот лук и присутствует совсем нетронутым – значит, его нужно убрать из данного блюда.

– Спасибо, уважаемый Александр Алексеевич, за интересный рассказ о буднях ресторатора, которые, как мы с вами сейчас выяснили, он проводит в сердце своего заведения, на кухне. А вам, дорогие радиослушатели (я сейчас обращаюсь в первую очередь к тем, кто мечтает стать ресторатором, и после нашей программы еще не передумал), я желаю быть осторожными с луком-шалотом. Помните: посетители его оставляют в тарелках. Вы слушали программу «После борщика в четверг». Я, Полина Дудкина, прощаюсь с вами на одну неделю и жду вас у радиоприемников в следующий четверг. Оставайтесь на волне радиостанции «Ваше дело», и ваши дела всегда будут идти в гору.

Полина включила рекламный блок, идущий перед новостями, и сняла наушники.

– Уф, все; у меня впереди выходной. Александр Алексеевич, спасибо Вам большое за интересную беседу, – обратилась она к сидевшему напротив нее в студии известной столичной радиостанции одному из первых людей ресторанной тусовки. – Скажите, пожалуйста, а лук-шалот – это что, редкостная гадость? Почему его люди-то оставляют в тарелках?

– Да что вы, Полиночка, гадость никогда не попадает в меню, особенно в уважающих себя заведениях. В меню, кроме традиционных, попадают модные продукты, вот и лук-шалот таким образом и очутился в гарнировках, подаваемых во многих заведениях.

– Значит, мы сами себя и делаем жертвами моды, – протянула она. – Спасибо еще раз за беседу; я смогу вас проводить через две минуты. Подождете?

Гость кивнул.

– Полинка, привет, – на ходу снимая толстовку, в студию вошел ди-джей, чей эфир начинался через пятьдесят секунд.

– Привет, Славик, – отозвалась Полина. – Все, я побежала, хорошего тебе эфира.

Она взяла свою сумку и выбежала из комнаты, а Славик кивнул головой и, надев наушники, с натянутым для ночного времени задором произнес:

– Всем нашим слушателям доброй ночи; с вами Вячеслав Романов, я благодарю изобретательную Полину Дудкину за ее вкусный эфир. Я надеюсь, она не заставила вас кинуться к холодильникам и немедленно сделать себе бутерброд с толстым куском колбасы. Не попадайтесь на уловки этой соблазнительницы, помните, что очень вредно наедаться на ночь, лучше слушайте свою любимую музыку на волне «104.9 FM». Хочу напомнить всем, что «Достоевский ФМ» – это не радио, это книги.

Славик поставил свой любимый саундтрек к фильму «Армагеддон», очень лиричную композицию «I don’t want to miss a thing».

– Классная песнюшка, – беззвучно сказала Полина, помахала ди-джею рукой и закрыла за собой дверь студии. В коридоре стоял ее гость.

– Полина, как вы добираетесь домой в такой час? Может быть, вас подвезти? Ведь уже так поздно, – предложил ресторатор.

– Не откажусь, Александр Алексеевич, если вам, конечно, по пути, – согласилась Полина.

– Можно просто Саша, – скромно улыбнулся тот, кто ворочал миллионами.

Они вышли на улицу. У подъезда красовался черный «Мерседес». «”Пятисотый” или “шестисотый”? А может быть, уже “семисотый” выпускают?» – размышляла Полина, глядя на машину. – «Какая разница, я все равно в них не разбираюсь. Главное, что он очень красивый и дорогой, и уж точно не единственный в его гараже».

– Полина, садитесь, – Александр открыл ей заднюю дверцу, потом сам обошел машину и сел рядом с ней на заднее сидение. – Так где вы живете?…

– На Домодедовской, почти у МКАДа, а вы? – по журналистской привычке вызнавать все о собеседнике спросила она.

– А я – за МКАДом, в глухомани, в небольшой деревушке по Рублево-Успенскому шоссе, – ей показалось, что он кокетничает. Она ничего не ответила и смотрела в окно машины.

Шофер уверенно вел машину по уже опустевшим московским улицам.

– Это одна из московских высоток? – спросила Полина, указывая на здание с остроконечным шпилем.

– Да, это гостиница Ленинградская, одна из знаменитых московских высоток, построенных еще в сталинские времена, – ответил Александр.

– Мне очень нравится Москва; я здесь всего полгода, я сама из Новосибирска.

– Вот как? Как же вы из Сибири перебрались в столицу?

– Я хотела учиться в Москве на журфаке. Приезжала сюда в прошлом году, но провалилась на экзаменах. Вот опять приехала, буду поступать, скоро экзамены.

– А на радио случайно пришли работать?

– Нет, я работала в новосибирской студии этой радиостанции, и редактор дал мне рекомендацию. Вот меня и взяли, я теперь здесь веду вечерний эфир. Мне интересен мир ресторанного бизнеса, поэтому я и придумала эту передачу. Руководство поддержало меня, и я уже пару месяцев делаю свою программу.

– Ваша программа – довольно рейтинговая, – похвалил ресторатор. – Когда вы мне позвонили, я поручил своей помощнице собрать информацию о программе и о вас лично.

– Я становлюсь популярной? Откуда публике известны скандальные подробности моей невинной молодой жизни? – рассмеялась она.

– Про вас я ничего не узнал, но нашел достаточное количество упоминаний и цитирований ваших передач в Интернете. Хочу присоединиться к хвалебным отзывам. Я посмотрел, как профессионально вы работаете. Вы – молодец!

– Спасибо. Я так переживала, что у меня не получится делать собственную программу, что теперь, когда ко мне приходят такие замечательные гости, как вы, я очень горжусь собой. Александр, – она не решилась назвать его Сашей, но от отчества отказалась для установления более близких и доверительных отношений, – я делаю передачи, скорее всего, просветительского толка для тех, кто собирается открыть ресторан или какое-нибудь другое предприятие общепита…

Полина заметила, что ресторатор поморщился.

– Полина, если позволите, я замечу, что большей части людей, занятых ресторанным бизнесом, слово «общепит» ужасно режет слух. Если вы хотите добиться расположения этих разборчивых господ – забудьте этот рудимент советской эпохи.