Отель на побережье - Теодора Снэйк Страница 2

Предусмотрительность Николь сослужила ей хорошую службу: серьезных травм нижних конечностей избежать удастся. Но с любимыми босоножками из натуральной кожи, к сожалению, придется распрощаться: им не выдержать долгого пути по такой грязи!

И дернул ее черт свернуть с шоссе! Нетерпеливость — плохая черта характера. Терпеливые, небось, все давно уже дома. Пьют вечерний чай перед телевизором или сидят с коктейлем в руке за стойкой знакомого бара. Только она, дурочка, бредет в темноте неизвестно куда. Хорошо еще, что дома ее не ждут раньше завтрашнего полудня. К тому времени судьба просто обязана послать Николь спасение в лице кого ей только будет угодно.

Ругаясь вполголоса, когда нога в очередной раз застревала в грязи, Николь упрямо шла вперед. Через какое-то время, подняв голову, она обнаружила, что светящийся огонек значительно приблизился и превратился в небольшое квадратное окно. Николь приободрилась и даже прибавила ходу. И откуда только силы взялись?

Она подошла к неказистому одноэтажному строению, которое походило на временное пристанище для нетребовательных сезонных рабочих. Никто другой не согласился бы жить в таком убогом домишке. Да и они, наверное, заходили сюда только в случае крайней необходимости.

Маленький щитовой дом с плоской крышей вряд ли имел хоть какие-то удобства, но сейчас Николь согласна была на все. Крыша есть, внутри горит свет — чего еще желать? И Николь постучала в дверь. Никто не отозвался. Тогда она постучала сильнее.

Дверь распахнулась, и на деревянное крыльцо лег прямоугольник света. На пороге стоял мужчина в одних джинсах, низко сидящих на узких бедрах. Лица Николь не разглядела, оно находилось в тени, но фигура незнакомца производила сильное впечатление. Крупная голова с коротко подстриженными волосами, широкие плечи, мускулистые руки и длинные стройные ноги — словом, хозяин дома нисколько не походил на Кинг-Конга, что уже было хорошо.

Морщась от света, Николь невольно выпрямилась под изучающим взглядом мужчины и хотела было поправить волосы, но передумала. Чтобы привести прическу в порядок, требовалось зеркало, а еще щетка и время. Раньше надо было об этом позаботиться. Теперь незнакомец видел Николь во всей красе: растрепанные волосы намокли и вились вокруг лица буйными кудрями, платье прилипло к бедрам, ноги — по колено в грязи.

Хороша, нечего сказать! Вздохнув, Николь придала лицу самое несчастное выражение, на какое была способна. Раз нельзя очаровать незнакомца, нужно хотя бы постараться разжалобить его. Она надеялась, что это у нее получится.

— Простите, что беспокою в столь поздний час, но мне очень нужна ваша помощь, — слабым голосом начала ночная гостья и нервно поежилась.

Сумочка, висевшая на узком кожаном ремешке, соскользнула с плеча. И Николь едва успела подхватить ее до того, как она упала на обшарпанные доски крыльца.

Хозяин строения молча посторонился, пропуская женщину внутрь дома. Она бочком протиснулась мимо него и оказалась в небольшой комнате. Одного взгляда хватило, чтобы понять: здесь не живут, а только бывают от случая к случаю. Обстановку единственной комнаты в домике можно было смело назвать спартанской. В ней не было даже необходимого, не говоря уже об излишествах. Как можно жить в таких условиях? И что здесь забыл человек, открывший Николь дверь?

Она обернулась к мужчине и замерла от неожиданности. Густые ресницы взлетели, как крылья бабочки. Было от чего прийти в изумление! Таких красивых людей Николь прежде никогда не видела. Правильнее было сказать, в обычной жизни не видела. На глянцевых журнальных обложках и рекламных плакатах, расставленных вдоль всех дорог Америки, время от времени мелькают такие пронзительно-сексуальные красавцы.

Глядя на них, Николь всегда думала, что половину их привлекательности составляет мастерство фотографа и щадящее освещение при съемке. Но вот перед ней предстало настоящее произведение искусства, автор которого — Природа. Она не поскупилась, создавая этот великолепный образчик зрелого мужчины. Николь присвистнула бы в знак восхищения, но вовремя вспомнила, что находится не в кругу друзей. Даже среди богемной молодежи перенаселенного знаменитостями Нью-Йорка ей не встречался столь превосходный экземпляр.

Взгляд Николь еще раз с явным интересом обежал стоящего перед ней мужчину лет тридцати — тридцати трех. Он улыбался немного устало, немного снисходительно, с завидным спокойствием перенося тщательный осмотр. Судя по всему, женское обожание ему уже давно приелось. И неудивительно! Шесть футов и три… нет, скорее, четыре дюйма роста, прекрасная фигура, лицо безупречной лепки, с большими серыми глазами, — разве зрячая женщина может спокойно пройти мимо такого великолепия?

Николь захотелось потрогать мужчину, дабы убедиться, что он существует в действительности, а не померещился ей из-за крайней усталости и голода. Бывают же миражи в пустыне. Почему их не может быть здесь? Хотя нет, от миражей не может так приятно пахнуть лосьоном и кремом после бритья.

Она спохватилась, что рассматривает незнакомца в упор, и потупилась. Ей не хотелось выглядеть невоспитанной особой. И так уже он подумал обо мне невесть что, грустно вздохнула Николь, сожалея, что оказалась в столь невыигрышной ситуации: Аполлон и потрепанное непогодой чумазое чучело. Увидел бы ее этот красавчик в вечернем платье, с соответствующим макияжем, тщательно причесанной, и впечатление от встречи могло быть совершенно другим!

Незнакомец стоял напротив Николь, скрестив руки на обнаженной груди, и тоже с нескрываемым любопытством разглядывал незваную гостью. Скучающее выражение уже успело исчезнуть с его выразительного лица. Приятная улыбка чуть приоткрытых четко очерченных губ сообщала женщине, что увиденное пришлось ему по душе.

В обычной обстановке Николь иного и не ожидала бы. Она умела себя подать и не знала отбоя от поклонников. Но разве может кому-то понравиться лохматая бродяжка в грязном платье?

— Чем могу вам помочь? — участливо спросил мужчина, прервав затянувшееся молчание. — Что с вами случилось?

Голос его был приятен для слуха. Речь выдавала принадлежность к образованным слоям общества. И еще Николь показалось, что незнакомец родом не с юга, а из Новой Англии. Она сама прожила много лет в Нью-Йорке и Бостоне, там говорили очень похоже. Особенно в Бостоне.

— Я заблудилась. Моя машина сломалась, а дождь все шел… и шел.

Николь больше не старалась вызвать жалость и говорила твердо. Но она так устала, что губы сами собой дрогнули. Николь чувствовала себя отвратительно. Голова кружилась, подсыхающая на ногах грязь начинала беспокоить нежную кожу. Очень хотелось почесать зудящие места, но она не решалась. Сходство с дворняжкой только усилилось бы, а ей этого вовсе не хотелось.

— Как вы вообще здесь оказались? — удивился хозяин дома. — Здесь же почти никто не ездит. И где вы оставили машину?

В его словах прозвучал намек на некоторую нелепость ее поведения. Обычно Николь такого никому не спускала. Но сейчас у нее не было сил спорить и доказывать, что женщины — существа вполне здравомыслящие.