Только для него - Лиз Филдинг Страница 2

У Хедли на скулах заходили желваки.

— И что же они ответили?

— Что наймут смотрителя, который за всем проследит.

— Значит, потенциальным покупателям стоит бояться лишь сырости, древесного жучка и протекающей крыши? — Дарий Хедли чуть приподнял бровь, и каждая клеточка ее тела затрепетала.

— Вообще-то, — ответила Наташа, — судя по документам, от древесного жучка избавились много лет назад.

— Мистеру Хедли не нужны оправдания! — рявкнул Майлз. — Он ждет от вас объяснений и извинений.

— Не беспокойтесь; я уже услышал все, что нужно, — сказал Хедли прежде, чем Наташа успела вымолвить хоть слово. — Морган, с вами свяжется мой адвокат.

— Адвокат? Но послушайте же…

Дарий Хедли прервал Наташу на полуслове ледяным взглядом… Наконец, видя, что ей нечего ответить, он кивнул Майлзу и вышел из кабинета. Наташа почувствовала странную слабость. Протянув руку, она схватилась за спинку кресла, на котором он сидел несколько минут назад.

Наташа смотрела в окно. Дарий Хедли переходил дорогу, направляясь к Слоун-сквер. Женщины провожали его взглядами.

Значит, не только на нее он оказывал такое действие.

Неожиданно он остановился, круто повернулся и посмотрел на окно, у которого стояла Наташа… У нее перехватило дыхание.

— Наташа!

Она вздрогнула, повернула голову, а когда снова посмотрела в окно, Хедли уже исчез. Наташа повернулась к окну спиной.

— Вы уже разговаривали с «Кроникл»? — обратилась она к Майлзу.

— После того как со мной связался адвокат мистера Хедли, я первым делом позвонил менеджеру по рекламе «Кроникл». — Майлз подошел к столу, вынул из прозрачного файла лист бумаги и передал ей.

Из «Кроникл» переслали фотокопию одобренного Майлзом текста рекламы. Все совпадало до последней запятой, до галочки рядом с печатью «одобрено» и ее подписи внизу.

— Нет, Майлз. Это не тот текст! — Она подняла глаза.

— Но ведь писали его вы, — возразил Майлз.

— Несколько фраз отдаленно напоминают мои, — признала Наташа.

Время от времени она и правда позволяла себе слегка нарушить общепринятый рекламный стиль. Она выделяла мелкие недостатки, исправление которых не стоит больших денег, но значительно повышает шансы на успешную продажу недвижимости.

— Да бросьте, Наташа! По стилю — ваша типичная «антиреклама».

— Моя «антиреклама» бывает точной и всегда по делу.

— Так вы бы все-таки написали о протекающей крыше?

— Определенно. Пятна на потолке и лужи на полу способен заметить любой покупатель!

— Ну а что там с лестницей?

— Очень красивая — если, конечно, удастся разглядеть ступеньки под слоем пыли и сухих листьев, которые налетели через разбитое окно.

Дом года два пустовал с тех пор, как его последнего владельца увезли в дом престарелых. Из-за болезни Альцгеймера он представлял угрозу для себя самого.

— Смотритель дома — хуже некуда. Мне пришлось самой раздобыть картонку и вставить вместо разбитого стекла, но кусок картона унесет первым же сильным порывом ветра. И, честно говоря, на месте Дария Хедли я бы давно уже избавилась от душеприказчика, похоже, от него нет никакого проку.

Морган молчал.

— Ну, послушайте, Майлз. Вы же знаете, я не посылала этого в «Кроникл».

— Вы уверены? Точно? Как всем нам уже известно, вы работаете с утра до ночи. Во сколько у вас сегодня был первый показ?

— В восемь, но…

— А во сколько вы вчера вечером закончили работать? — Не дожидаясь ответа, Майлз глянул на распечатку из ее ежедневника — несомненно, Джанин позаботилась. Теперь понятно, почему она так улыбалась, — прокол с рекламой! Всем насплетничает… — Последняя встреча была назначена на девять тридцать. Во сколько вы вчера вернулись домой? В одиннадцать? В полдвенадцатого?

Вчера она приехала домой уже за полночь. Покупатели не всегда идеально вписываются в график «с девяти до пяти».

— Покупатели специально прилетели из Штатов, чтобы посмотреть квартиру. Не могла же я сказать им, что мой рабочий день заканчивается в семнадцать тридцать, — заметила Наташа.

— Никто не сможет долго выдерживать такой темп работы без ущерба для себя, — заметил Майлз. — По-моему, вы просто устали и по ошибке послали в «Кроникл» не тот вариант текста.

— Нет…

— Я сам во всем виноват. — Он покачал головой. — Слишком много я на вас навалил.

— Я ничего не перепутала. — Наташа постепенно закипала. Сердце учащенно забилось от злости. Как посмел кто-то подделать ее безупречно составленный текст? — Ведь они прислали подтверждение… Неужели я, по-вашему, не заметила бы, что текст не тот?

— Если у вас вообще было время хотя бы взглянуть на него.

— Время нашлось, — отрезала Наташа. — Я проверила каждое слово. Интересно, о чем думали в «Кроникл»? Почему такой текст не показался подозрительным никому из отдела рекламы?

— Показался… — Майлз покосился на разворот в журнале. — Они звонили нам двадцатого. Разумеется, разговор записывался.

— Хорошо, так какой же идиот с ними разговаривал?

Он протянул ей листок бумаги, чтобы она посмотрела своими глазами:

— Идиотка по имени Наташа Гордон.

— Не может быть!

— Завотделом рекламы уверяет, что вы сказали: мол, такие тексты — последний писк моды. — Хотя Майлз говорил спокойно, от его голоса у Наташи по спине побежали мурашки. — Все ясно, вы были недовольны тем, что душеприказчики, которые продают дом, не прислушались к вашим советам.

Наташа изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, несмотря на то что пульс зашкаливал.

— Никто из «Кроникл» мне не звонил.

— И что дальше? Хотите сказать, что завотделом рекламы «Кроникл» лжет? Или что кто-то выдал себя за вас? Бросьте, Наташа! Кому надо вас топить? — возмутился он.

Она проглотила подступивший к горлу ком. И правда, похоже на бред.

— Хотя в одном вы правы, — продолжал Майлз. — Телефон буквально раскалился добела… — Наташа вздохнула с облегчением, но, как выяснилось, рано. — Звонили редакторы бульварных газетенок, желающие заполучить комментарии.

Она нахмурилась:

— Уже? Номер появился в продаже меньше чем два часа назад.

— Вы же знаете, плохие новости распространяются быстро. — Майлз взял у нее листок с рекламой и бросил его на стол. — Мне кажется, кто-то из сотрудников «Кроникл» подкинул журналистам лакомый кусочек.

— Нетрудно догадаться. А как же Дарий Хедли обо всем узнал?

— Надо полагать, его адвокатам тоже позвонили из редакции.