Отважная защитница - Сандра Мадден Страница 2

— Прекрасно. — Элизабет старалась не смотреть в глаза Бриджесу, когда заканчивала фразу: — Надеюсь, вы будете довольны моей работой.

— Я на это очень рассчитываю, - последовал ответ певца.

«Он ведь понял меня правильно?» — в отчаянии спросила себя Элизабет.

— Я думаю, что мы будем очень много и очень плотно общаться в течение предстоящей недели, поэтому предлагаю перейти на ты и называть меня Хейл, а не мистер Бриджес, договорились?

Она кивнула:

— И вы можете звать меня просто Элизабет.

— Мы все время будем вместе, Элизабет, — день и ночь. — Он сделал паузу. — Думаю, что наиболее пристального внимания требуют вечера.

— В это время я обычно занимаюсь медитацией, — возразила Элизабет.

— Чем-чем?

— Каждый вечер я медитирую, чтобы достичь состояния душевной безмятежности и покоя. Это одна из основ философии школы боевых искусств тхеквондо.

— Тхе… как?

— Тхеквондо. Это корейская школа боевых искусств. Что-то вроде всем известного карате.

— Так ты, что же, еще и женщина-ниндзя?

— Ниндзя? Ничего подобного!

Хейл улыбнулся ее внезапному негодованию.

— Наверное, можешь голыми руками кирпичи разбивать?

— Нет! — вновь возмутилась девушка. — У меня черный пояс по тхеквондо, но я никогда не была и не буду разменной монетой в чьей-то войне. Я использую силу боевых искусств, чтобы уметь защитить себя в любой ситуации, а на протяжении предстоящей недели - тебя.

Хейл кивнул с несчастным видом. Ободренная его молчанием, девушка продолжала:

— Используя комбинацию прямых и боковых ударов, я могу справиться с мужчиной весом в сто килограммов, — гордо заявила она.

— Ох, Лиззи, ты определенно знаешь, как заставить мужчину трепетать от восторга.

На секунду Элизабет растерялась от его слов, а потом вновь залилась краской. Хейл подумал, что он еще никогда не видел, чтобы девушки краснели почти от каждого его слова, и ему это определенно понравилось.

— Думаю, надо рассказать о моих… боевых качествах.

— Ты ведь не возражаешь, если я буду называть тебя Лиззи?

— Меня всегда называли Элизабет. Всегда.

— Хм. Это слишком правильное имя, тебе не кажется? Слишком чопорное, слишком холодное. Тебе оно абсолютно не подходит, Лиззи, — возразил Хейл. — Какая твоя любимая песня?

— Ну… я не знакома с музыкой кантри, — нерешительно ответила она.

— Правда? — Он едва заметно покачнулся, как будто кто-то ударил его в грудь.

«Да где же ты была всю мою жизнь, черт возьми, Лиззи?» — пронеслось у него в голове. Но вместо этого он сказал:

— Ну-ка, присаживайтесь, леди. Откиньтесь на спинку кресла, расслабьтесь и просто слушайте. На свете нет музыки прекраснее, чем кантри!

Лео Джексон провел Элизабет в середину третьего ряда. Опустившись в кресло, она наблюдала, как Хейл собирает музыкантов, как они настраивают инструменты, и вспоминала те события своей жизни, которые привели ее в этот зал в роли телохранителя обаятельного певца.

Агентство Ховарда, предложившее ей эту работу, занималось ведением дел знаменитых кантри-музыкантов, так что продюсеров не мог не обеспокоить тот факт, что одной из ярчайших звезд угрожает неизвестный преступник. Согласно заключенному контракту, Элизабет предстояло обеспечивать безопасность Хейла Бриджеса в течение всего техасского тура. Закончить свою работу раньше по условиям контракта она имела право только в том случае, если станет наверняка известно, что жизнь ее подопечного вне опасности.

Контракт был очень выгодным, и Элизабет надеялась спасти свой маленький бизнес от неминуемой финансовой катастрофы. Если в ближайшее время в ее распоряжении не окажется необходимой суммы, школу боевых искусств для женщин придется закрыть. И сейчас она, как никогда, понимала, что эти деньги достанутся ей нелегко. У Хейла Бриджеса была репутация настоящего мачо. Кроме того, она только что на собственной шкуре испытала его безграничное обаяние и сексуальность.

Подготовка к выступлению подходила к концу. Последняя проверка микрофона — и воздух вокруг буквально взорвался от первых аккордов. Элизабет забыла обо всем на свете — так заворожила ее музыка и, главное, сам Хейл. Снова ей пришло на ум сравнение с большой темной птицей — так естественно двигался он по сцене, то выходя к самому краю, то пересекая сцену плавной ритмической походкой. Он насмехался, он жаловался, он восхищался — казалось, что это не репетиция, а настоящее концертное выступление. Хейл безбожно флиртовал прямо со сцены с теми восторженными поклонницами, которые были допущены в зал и занимали сейчас несколько первых рядов.

Он танцевал! Нет, это было больше, чем просто танец! Его тело и музыка словно жили в едином ритме, а движения крепких бедер не оставляли сомнений в том, что энергия, которую он несет в зал, сродни скорее животной страсти, чем возвышенным артистическим переживаниям.

Элизабет не могла оторвать глаз от этого волнующего зрелища. Сердце стучало как бешеное. Ритм убыстрялся, звук становился громче. Невозможно было укрыться от хрипловатого низкого баритона, проникающего в каждую клеточку тела. О, этот голос обещал неземное наслаждение, а глаза певца с пугающим постоянством возвращались к ее креслу в третьем ряду.

После нескольких песен Хейл объявил пятиминутный перерыв и подозвал Элизабет и Лео Джексона к сцене. Присев на корточки и вытирая лот со лба, он поинтересовался:

— Лиззи, я вот тут подумал… Неужели ты собираешься защищать мою жизнь в этом ужасном костюме?

Самой Элизабет костюм казался единственно подходящим для «звездного телохранителя», и она кивнула в ответ. Хейл покачал головой:

— Нет, так не пойдет. Если ты изображаешь мою девушку, то должна одеваться в стиле кантри, разве не так?

Идея не особенно понравилась Элизабет, и она не стала этого скрывать. Лео Джексон, уже успевший вжиться в роль посредника между певцом и его защитницей, вновь не замедлил вмешаться:

— Хейл, ты же не думаешь, что мисс Перри должна в срочном порядке поменять имидж? Ведь для этого ей понадобится целый гардероб!

— Да, именно это ей и придется сделать — купить новую одежду. Пускай агентство Ховарда оплатит расходы, раз у них родилась такая блестящая идея по поводу женщины-телохранителя.

Лео пожал плечами:

— Вам решать, мисс Перри.

— Пожалуйста, называйте меня Элизабет, — сказала она, обращаясь к Лео, с надеждой, что после этих слов Хейл перестанет называть ее Лиззи. Уменьшительно-ласкательные имена никогда ей не нравились. В конце концов, ей уже двадцать восемь лет, и за все это время никто и никогда не смел сокращать ее имя.

— Предлагаю для начала купить джинсы, — широко улыбаясь, заявил Хейл, — В джинсах ты будешь больше похожа на мою девушку.