Растоптанная гордость - Джульетта Армстронг Страница 2

— Я скажу вам самую главную новость. На обратном пути я познакомилась с одним замечательным человеком, с которым все мы, я надеюсь, будем теперь часто видеться.

Наступила тишина, потом наконец Пэм чуть хрипло и как-то сдавленно поинтересовалась:

— Конечно же это был мужчина?

Сильвия смутилась.

— Я этого не говорила, Пэм! — словно оправдываясь, воскликнула она, но тут же, окинув взглядом встревоженные юные лица, почти с вызовом сообщила: — Его зовут Хью Мерринг, и должна вам сказать, мои дорогие, он… он ужасно мил!

— Сильвия, как это здорово! — радостно подхватила Дафни, а Мартин вдруг коротко спросил:

— И что же, сестричка, ты собираешься за него замуж?

— Думаю, да. И очень скоро. — Теперь в голосе Сильвии почему-то звучало сомнение. — Дяде Дону он сразу пришелся по душе, дядя даже считает, что чем раньше мы поженимся, тем лучше. Но вы же знаете, какой он у нас идеалист. А мне, признаться, чуточку страшновато выходить замуж так сразу за человека, которого я мало знаю. Конечно, все это очень романтично…

— Все-таки удивительные создания вы, девушки, — насмешливо заметил Мартин. — Случись мне попасть в океанский круиз, я все свое свободное время проводил бы в моторном отделении. Выбирался бы наверх только поесть да сыграть в теннис на палубе. Такое у меня представление о приятном путешествии.

— А я бы и вовсе не поплыла на какой-то старой посудине, — проворно вставила Памела. — Просто не понимаю, почему дядя Дон не летает самолетами. Обязательно ему надо таскаться по морю.

— Потому что, путешествуя по морю, он имеет больше возможности завести нужные знакомства для своих благотворительных целей, — мягко пояснила Сильвия. — Однако мы несколько отвлеклись. Я еще хотела сообщить вам, что, наверное, снова уеду на пару дней, но только на выходные. Хью пригласил меня к себе. У них дом в Глостершире, и он хочет познакомить меня со своей мамой. — Заметив, какое разочарование вызвали ее слова, она поспешно прибавила: — Всего лишь на выходные. В конце концов, справлялись же вы без меня все эти три месяца.

— Ну если ты не собираешься остаться там навсегда, тогда конечно… — угрюмо заметил Мартин.

А Дафни, которой и самой были не чужды романтические грезы — разве не она целых два семестра тайком вздыхала по учителю рисования? — с нетерпением поинтересовалась:

— Сильвия, а у тебя есть его фотография?

Сильвия открыла сумочку и достала конверт:

— Да, у меня есть несколько снимков, правда, по большей части групповых. Вот это он. Вот этот, такой высокий, красивый, с чудесными волосами.

С величайшим интересом младшие сестры Фрейни придирчиво изучали фотографии, разглядывая мистера Мерринга во всех видах — в плавках, в спортивном костюме, в смокинге, в маскарадном наряде, — после чего даже Пэм вынуждена была признать, что он «выглядит лучше остальных».

— Интересно, чем же он полюбился дядюшке Дону? — спросила она со свойственной ей бесцеремонностью. — Он что, пожертвовал большую сумму на дядюшкины благотворительные дела?

Сильвия усмехнулась:

— Какая же ты смешная девочка. Он вовсе не богат и понравился дяде Дону потому же, почему и мне, — он просто ужасно мил.

В разговор снова вмешался Мартин:

— Почему же дядя Дон пересел в Бомбее и отправился в Дурбан, а не поехал вместе с тобою домой? Ведь он же сам всегда твердит, что «все надо делать по плану».

Сильвия пожала плечами:

— В Бомбее его ждало какое-то важное письмо, кажется, речь шла о расширении его благотворительных планов и что-то про Африку. Вот он и изменил маршрут. Сказал, что, когда соберется домой, сразу же нам телеграфирует.

Как обычно, обсуждение дядюшки Дона быстро закончилось. Его великие цели были столь бескорыстны, а долгие отъезды столь часты, что никто не испытывал к ним особого интереса, и вскоре разговор снова перешел на Хью Мерринга.

Как объяснила Сильвия, в Австралию он ездил на несколько месяцев поправить здоровье. На самом деле ничего опасного не было, просто хотел набраться сил. Еще она рассказала, что он учится на адвоката и что его ужасно радует перспектива перебраться вскоре в родную деревушку Котсвольд, где прошли его детские годы и где не нужно будет каждый день продираться сквозь толпу, снующую по задымленным улицам.

Затаив дыхание, они внимательно слушали, и Сильвия вдруг почувствовала, что они боятся ее замужества. Ведь последние три года она была им и матерью, и другом, и советчицей, это ее они посвящали в свои радости и печали, а теперь вот она собирается уехать от них, чтобы жить с совершенно чужим человеком. Без нее они больше не будут крепкой, сплоченной семьей, каждый из них будет предоставлен самому себе. И эта горькая мысль ледяным дуновением коснулась их сердец.

— Знаю, о чем вы подумали. — Сильвия внезапно выпрямилась и тряхнула коротко остриженными каштановыми волосами. — Только вы меня не так поняли. Человек, который женится на мне, должен будет принять и вас троих. У каждого из нас есть свои деньги, и речь вовсе не идет о том, что кто-то кого-то будет содержать. Но с тех пор, как мы потеряли родителей, мой дом должен быть и всегда будет и вашим домом.

Вздох облегчения пронесся по комнате, но тут же Мартин спросил с подозрением:

— А самому Хью Меррингу ты об этом говорила?

Она кивнула; глаза ее сияли, губы были решительно сжаты.

— Он считает, что это отличная идея. В огромном особняке, в котором они живут с матушкой, хватит места для целой семьи и… — Она на мгновение замялась, потом прибавила: — И денег для этого много не понадобится.

— А дядя Дональд не обидится, если мы уедем от него все разом? — спросила Дафни, осененная внезапным предположением.

Снисходительно улыбнувшись, Сильвия покачала головой:

— Ну что ты? Он слишком непрактичный и мечтательный человек, чтобы беспокоиться о подобных вещах. Конечно, я не хочу сказать, что он нас не любит, и все же…

Она пожала худенькими плечиками, оставив Памеле закончить фразу:

— …и все же он вряд ли заметит наш уход.