Леди Удача - Бетина Крэн Страница 2

За гробом и священником шли Чарити Стэндинг, леди Маргарет Вильерс и долговязый барон. За ними следовали, отстав на несколько шагов, прочие скорбящие; они перешептывались между собой, поглядывая то на фигурку юной Чарити, то на ее пожилую бабушку. Обе женщины, облаченные в черные, с высокой талией, платья из бумазеи, были без шляп. Чарити надела черный обруч, обхвативший голову коронкой, и вуаль, а леди Маргарет просто накинула на голову черную кружевную испанскую мантилью.

Порывистый ветер теребил вуаль Чарити, время от времени давая скорбящим возможность мельком увидеть ее роскошные медово-золотые волосы, которые светлым потоком струились по спине, достигая чуть покачивающихся бедер. Это соблазнительное золото волос и едва заметные волнообразные движения бедер разжигали любопытство скорбящих, а что до мужской половины их, то мысли многих обратились к отнюдь не благочестивым размышлениям.

Барон Пинноу, шедший рядом с Чарити и ощущавший ее тонкую руку на своем локте, почти перестал смотреть себе под ноги, увлекшись созерцанием ее ладной фигурки. Как скромна и благонравна, а за сдержанностью легко угадывается неосознанная чувственность! Однако Чарити не замечала ни бесцеремонных взглядов скорбящих, ни рук барона, которые вольготно устроились на ее локте, так что лукавые пальцы порой задевали грудь. Она была подавлена горем и не слышала ни бормотания бабушки, ни двадцать третьего псалма, который читал священник.

Но вот похоронная процессия свернула с дороги и вошла на кладбище. Гроб быстро поднесли к открытой могиле — и тут вдруг между теми, кто его нес, поднялся ропот, и они поспешно сняли свою ношу с плеч и опустили на глинистую землю. Чарити скинула назойливую руку барона Пинноу и заторопилась к могиле.

Там было по крайней мере на фут мутной воды — результат ливня. Чарити напряженно выпрямилась. Леди Маргарет, подошедшая следом, попятилась и трижды перекрестилась. А когда остальные провожающие подступили достаточно близко, чтобы увидеть причину заминки, то быстро перебрались на дальнюю сторону могилы и сбились там возбужденной кучкой. Вода в могиле не считалась дурной приметой и при обычных обстоятельствах не вызвала бы всеобщую тревогу… но славный сквайр утонул. Что-то жуткое и сверхъестественное чудилось в том, что покойного ожидает вторая водяная могила.

— Ну, нечего тянуть, давайте к делу, — заявил коренастый крепыш Перси Холл, всегда отличавшийся практичностью. Деловитый тон Перси разрядил обстановку, и, вдохновленные его примером, остальные носильщики принялись за работу. Чем скорей с этим будет окончено, тем лучше. Размотали принесенные веревки, пропустили их под гроб, в ногах и в изголовье. Затем дружно налегли, приподняли гроб и стали держать его над отверстой могилой, ожидая, пока священник прочитает утешительное слово по своему служебнику. Носильщики напрягались изо всех сил, кряхтели и умоляюще поглядывали на священника в надежде, что слово будет покороче, но тот вознамерился соблюсти торжественность, приличную обряду, и говорил нараспев, раскатывая слова, щеголяя изысканностью выражений.

— Ибо сказано в Писании: человек, рожденный женою, кратко-дневен и пресыщен печалями…

Вдруг раздался глухой скрипучий звук, и веревка, обхватывающая гроб в изголовье, соскочила. Гроб с покойным сквайром накренился, поехал и упал в могилу, обдав участников похорон грязной водой. Он врезался в глинистую жижу и так и остался стоять, почти вертикально.

Испуганный ропот пробежал по рядам собравшихся. Не веря глазам своим, скорбящие переглядывались и продолжали стоять, разинув от изумления рты. Какое-то мгновение даже казалось, что почтенному сквайру суждено дожидаться вечности, стоя на голове!

Священник поднял дрожащие руки, призывая к тишине.

Чарити подавила рыдание и обернулась, чтобы уцепиться за руку бабушки, однако угодила в объятия проворного Салливана Пинноу. «Ну как такая дикость могла произойти? — билось в ее мозгу. — И что же они ничего не делают?»

— Прошу вас… — Она оттолкнула обнимавшие ее баронские руки и подняла полные муки глаза на его лицо. — Ну нельзя же, чтобы папа был предан земле… вверх торма-а-а-ашками… — Тут она уткнула лицо в ладони, припала к баронской груди и зарыдала.

— Боже мой! — вырвалось у барона, счастливого тем, что прелестное тело молодой девушки прижимается к нему. Он властно взмахнул рукой и, поймав взгляд щуплого узколицего Гэра Дэвиса, гаркнул: — Ты что ж это, дурак, совсем ничего не соображаешь? А ну поправь эту штуку и установи как надо… да поживей!

Гэр побледнел, нервно сглотнул и стал потихоньку подбираться к краю залитой водой могилы. Он весь дрожал. Его карие, как у гончей, глаза вылезли от ужаса из орбит. Наконец он присел на корточки на глинистом краю могилы и вытянул ногу, собираясь подтолкнуть гроб, но до него никак было не дотянуться, и запыхавшийся Гэр вернулся на исходную позицию.

— Что встал? Давай-давай, делай… — приказал барон.

Гэр опустился дрожащими коленями на мокрую глину, так близко к краю, как только осмелился, и наклонился над могилой, пытаясь дотянуться до гроба рукой. Пальцы его даже коснулись дубовой крышки, однако толкнуть гроб он не успел, гак как вынужден был взмахнуть рукой, чтобы не потерять равновесия. Зрители так и замерли, увидев, что он едва удержался на краю, и сразу же заахали, заохали, так как гроб тем не менее качнулся и чуть опустился вниз. Однако ноги покойного сквайра по-прежнему были выше головы. Гэр жалобно вздохнул и бросил умоляющий взгляд сначала на барона, затем на Перси Холла. Но и тот и другой смотрели так гневно и повелительно, что нечего было и надеяться на отсрочку приговора под таким напором.

Снова Гэр наклонился над могилой, цепляясь за глинистый край, вытягиваясь изо всех сил. Вот он завис над отверстой ямой… покачнулся, предпринял отчаянную попытку схватиться за осыпающийся край.

— А-а-а! — Гэр беспомощно взмахнул руками и с пронзительным криком свалился в могилу. Раздался глухой, чавкающий звук — это гроб лег наконец на дно как надо, затем на долю секунды воцарилась мертвая тишина, а потом все словно с цепи сорвались.

Барон поспешил заключить в объятия измученную Чарити и стал прижимать к себе, будто ограждая бедную девушку от ужасного зрелища. Священник лепетал что-то, запинаясь, как школьник, а скорбящие и носильщики, ахнув хором, ринулись прочь от могилы с восклицаниями ужаса. Между тем Гэр Дэвис, казавшийся совсем уж крошечным в открытом зеве могилы, вскарабкался на крышку гроба, плававшего в глинистой жиже,

и принялся отчаянно царапать руками скользкий откос. Лицо его было смертельно бледным, в кротких глазах застыл ужас.

— Помоги мне, Перси… — Он все силился подтянуться и вылезти на глинистый край могилы, который приходился ему выше уровня груди. — Я н-не м-могу в-выбраться!

— Ну как это не можешь? — Обычно деловитый Перси только с лица серел, глядя на Гэра, который звал его из раскрытой могилы.

— Не бросай меня, Перси! — Гэра охватила паника: при попытках вылезти он неизменно соскальзывал вниз.

— Да что это такое, в конце концов! — свирепо рявкнул барон. — Эй, ты! А ну подай руку этому дураку!