Страсть и судьба - Юджиния Райли Страница 2

Сара думала о том, что ее жизнь совершенно изменялась за последние две недели, с того решающего утра, когда м-р Мак-Эллистер принес ей письмо из Луизианы. Письмо было от адвоката Джефферсона Болдуина из Меридиана. Он сообщал, что Сара унаследовала целое состояние после смерти дальней родственницы, Эрики Дэвис, которой Сара никогда в жизни не видела. Она была в изумлении, а ее родители в Атланте практически не могли пролить никакого света на этот удивительный посмертный дар. Когда Сара позвонила Болдуину в Меридиан, он сообщил, что состояние порядочное, что оно включает в себя большое количество недвижимости и что ей нужно приехать в Луизиану позаботиться о своих новых владениях и решить, что она хочет делать с наследством.

Эта перспектива Саре понравилась. Она все равно собиралась как-то изменить свою жизнь. А вечером, после получения письма от Болдуина, она порвала с Биллом Бартли, который три года был ее женихом.

Когда она подумала об этом, глаза ее жестко сверкнули. Они с Биллом росли вместе, и она знала, что он не хочет иметь детей, но до этого вечера не понимала, как далеко заходит его отвращение к ним. Они сидели у нее дома, пили кофе и слушали Биттлов, как вдруг Билл резко заявил, что недавно сделал себе вазектомию, потому что «не хочет рожать детей в этот тревожный мир». Сара была ошеломлена и потрясена, поняв, что Билл принял это решение, даже не посоветовавшись с ней. Она подозревала, что Билл стерилизовался, в основном потому, что совершенно поглощен собой и никогда не стал бы хорошим отцом.

Они жарко спорили, обсуждая этот решительный поступок. Билл считал, что все это совсем не важно: он даже заявил с удовлетворением, что теперь им не нужно предохраняться. Сара жестоко высмеяла его и твердо указала ему на дверь.

На следующий день она обговорила разрыв с Биллом и решение отправиться в Луизиану со своим психотерапевтом. Д-р Хоган, конечно, был обеспокоен таким решительным изменением жизни. Она вспомнила, что, глядя на нее через стол, он нахмурился.

— Сара, разве я не предупреждал вас, что вам нельзя предпринимать никаких серьезных шагов в первые месяцы после выхода из больницы? А теперь вы порываете с Биллом и сообщаете, что хотите сбежать и пожить в каком-то неведомом городишке в Луизиане?

— Я сказала, что мне нужно позаботиться о получении наследства, — возразила Сара. — Что же до Билла, как вы можете обвинять меня в том, что я чувствую себя преданной? Господи Боже, я даже не знала, что такое вазектомия, пока он не сказал об этом вчера вечером.

Хоган вздохнул.

— Я понимаю, что вы потрясены и оскорблены. Но ведь Билл много лет занимал важное место в вашей жизни. Вы не думаете, что полностью порвать с ним сейчас — немного слишком решительно с этой точки зрения?

— А то, что он сделал со мной, — не слишком решительно? — негодующе спросила она.

— Конечно, это крайность. Но захотели бы вы, чтобы он стал отцом, если сердце у него к этому не лежит?

— Нет, — согласилась она с готовностью, — и это — главная причина, почему мы не можем быть вместе. Я хочу, чтобы у меня когда-нибудь были дети. — Она покачала головой. — Во всяком случае, иногда мне казалось, что мы с Биллом потому, что наши семьи хотят нас поженить. По правде говоря, он с трудом выносит мою чувствительность. Он считает, что я разрушила себя, когда стала брать уроки живописи у Сары Лоуренс. Ему нравится, какое социальное положение занимает моя семья, это так, но он не одобряет мой либерализм, мои музыкальные вкусы, мою манеру одеваться в стиле «Дитя цветов».

Д-р Хоган хмыкнул.

— А вы уверены, что отказали Биллу просто потому, что он — консервативно настроенный добропорядочный адвокат?

— Различия между нами гораздо глубже, — возразила Сара. — Даже наша интимная жизнь была всегда скорее автоматической. На самом деле она очень мало удовлетворяла нас. Во всяком случае, — добавила она, надеясь переменить тему разговора, — пока я буду в отъезде, у меня есть о чем подумать.

Д-р Хоган подался вперед, положив руки на стол и сплетя пальцы.

— Сара, я надеюсь, что вы все это продумали. Когда человек вот так порывает контакты с тем, кого любит, а потом уезжает куда-то в одиночестве…

— Если вы намекаете на самоубийство, я не собираюсь его совершать, — прервала его Сара. А потом продолжала почти мечтательно: — Мне нужно что-то найти.

Врач посмотрел на нее с интересом:

— Что?

Она подумала, не рассказать ли ему свои сны об Элиссе и трех дарах, но решила, что это слишком глубокое и личное дело, и пока говорить о нем не нужно. Она ответила, пожав плечами:

— Не знаю. Что-то.

— И надеетесь, что найдете это в Луизиане?

— Я надеюсь, что найду нечто простое и исцеляющее. — Она твердо посмотрела ему в глаза и серьезно продолжала: — Д-р Хоган, я хочу начать все сначала — где-нибудь в другом месте. Может быть, я смогу вернуться к живописи. Здесь слишком много воспоминаний. Здесь похоронен Брайан. Даже дома всякий раз, когда я вижу телефон и вспоминаю тот звонок.

Д-р Хоган кивнул.

— Ладно, Сара, я понял. Может быть, перемена обстановки вам поможет. И будет помогать, пока вы не поймете, что нельзя убежать от своих проблем.

— Я это понимаю, уверяю вас, — сказала она уныло.

— Что ж, прекрасно. Я согласен — с двумя условиями. Во-первых, вы должны поддерживать контакт со мной и с родителями, звонить нам, по крайней мере, раз или два в месяц.

— Хорошо. А второе условие?

— Я хочу, чтобы вы перед отъездом из Атланты научились трансцендентальной медитации. Я могу ввести вас в новую группу, которая начинает обучаться в начале той недели.

У Сары округлились глаза. Вот уже не одну неделю м-р Хоган пытался заинтересовать ее трансцендентальной медитацией.

— Вы еще не отказались от этого намерения? — спросила она.

— Сара, занятия продлятся всего несколько дней, а проверочные занятия можно отложить до вашего возвращения. Медитация поможет вам преодолеть творческий тупик и ускорит процесс выздоровления. Она удивительно снимает стрессы.

Сара вздохнула.

— Хорошо, вы меня убедили. Наверное, если это пригодилось Биттлам, пригодится и мне.

Д-р Хоган поднял бровь.

— Не нужно забывать, что я одобряю медитацию, но не наркотики, которые кое-кто с ней связывает. И еще, Сара…

— Да?

— Я думаю, — сказал д-р Хоган, улыбаясь, — что вы поступаете правильно, но не удивляйтесь, если в недалеком будущем снова всплывет ваша боль из-за гибели Брайана. Это вполне нормально. Не пытайтесь бороться с ней.

Сара кивнула с мучительным смирением.

— Я знаю. Я должна пройти через это, да?

Все следующие дни, готовясь к отъезду, Сара покорно ходила на занятия медитацией к местному ученику йога Махариши Махеша. Занятия ей понравились и кое-чему научили ее, и она даже стала сама ежедневно заниматься медитацией.