Принц в высоком замке - Ребекка Тейт Страница 2

— Спасибо, фрау Вельтман!

Эльма действительно была польщена. В «Марко», туристическом агентстве, ее ценили и уважали: за оптимизм, отличную память и неизменное дружелюбие. Она могла утихомирить самую недовольную туристку и рассказывала о рейнских замках так, что у путешественников надолго оставалось ощущение, будто они побывали в сказочной стране. Эльма никогда не старалась привлечь к себе излишнее внимание или выслужиться, она просто любила свою работу. Но то, что ее так высоко ценит начальство, радовало.

— Завтра утром приезжай в офис, — скомандовала Тора. — Я тебя проинструктирую. К трем часам дня тебя ждут в Адлертрененштайне. Постарайся выглядеть респектабельно. Ты ведь знаешь всех этих надутых аристократов! Упаси тебя господь надеть мини-юбку.

— Что вы?! — изумилась Эльма. — Мне бы это и в голову не пришло.

— Жду к десяти, — отрубила начальница и положила трубку, не дожидаясь ответа.

Эльма задумчиво сунула телефон в карман. Адлертрененштайн! Недоступная мечта туристических фирм Среднего Рейна. И эта мечта достанется «Марко». У Торы удивительный дар убеждения — что есть, то есть.

— Эльма! — закричала невдалеке миссис Фарадей. — Эльма, ну где же вы?!

Родительский дом мягко светился большими окнами; этот золотистый свет казался Эльме радостным и уютным. Как будто дом печалился, если она надолго покидала его, и приходил в восторг, когда она возвращалась. Сирень у крыльца уже отцвела, аккуратно подстриженные кусты остролиста обрамляли светлую дорожку, что вела от ворот к дому. Эльма оставила машину на крохотной стоянке, где уже спал родительский джип, и, позвякивая ключами, направилась к крыльцу.

Дубовая дверь открылась бесшумно: петли тщательно смазывали раз в две недели.

— Пап, мам, я дома! — Она сбросила кроссовки, положила рюкзачок на полку у зеркала и побрела в гостиную, откуда слышалось сонное бормотание телевизора.

Отец расположился в удобном кресле и конечно же курил трубку. Запах его табака Эльма знала с детства. Рядом на журнальном столике лежали стопочкой журналы, и отец пролистывал «Шпигель», а своего часа дожидались «Фокус» и «Штерн». Синьор Фиески чрезвычайно интересовался общественно-политической жизнью Германии.

— Привет, папочка! — Эльма поцеловала отца в небритую щеку. — А мама где?

— В столовой, накрывает на стол. — Дома они говорили на двух языках — итальянском и немецком, — но с отцом Эльма всегда говорила по-итальянски. Синьор Фиески скучал по родине, часто наведывался туда, и родная речь, которой в совершенстве владели и жена и дочь, радовала его. Тем не менее покидать Германию и менять рейнские дожди на сухие просторы Италии он не стремился.

— Как прошел день? — Эльма с ногами забралась в кресло напротив отца.

— Встречался с американскими партнерами. — Синьор Фиески отложил «Шпигель» и взялся за «Фокус». — Если все пойдет как надо, к осени заключим контракт и откроем отделение в Чикаго.

— Это же прекрасно!

— Да, твоя мать всегда мечтала посмотреть Америку. Ее мечты сбудутся: мы начнем летать туда в командировки.

Отец и мать Эльмы поженились давным-давно, когда молодой итальянский предприниматель приехал в Майнц по делам и познакомился с ослепительной красавицей. Лино Фиески пал жертвой обаяния Ивонны Беккер минут за пять, после чего потратил два года, чтобы завоевать ее расположение. Он жил в самолетах, лишь бы провести побольше времени вместе с возлюбленной. На втором году ухаживания Лино вступил в конфликт с итальянской мафией в Милане, вышел из боя не без потерь, но вынужден был покинуть Италию если не навсегда, то надолго. Решившись, он сделал предложение Ивонне и не пожалел: сумасшедшая любовь с первого взгляда обернулась многими счастливыми годами, проведенными вместе.

Эльма всегда была любимым ребенком. После ее рождения Ивонна больше не могла иметь детей, но родителей это не обескуражило. Они умудрились не разбаловать дочь, окружив ее любовью, и позволили самой выбрать дело по душе, за что Эльма была им бесконечно благодарна.

Ужинали традиционно в просторной светлой столовой, за круглым столом, накрытым белоснежной скатертью. Сверкали начищенные до блеска ложки и вилки, теплый свет лампы отражался в боках старинной супницы. Эльма очень любила вечера с родителями: можно рассказать им, что произошло за день, выслушать их новости и поболтать обо всем на свете.

Разумеется, она немедленно поделилась новостями об Адлертрененштайне.

— Я когда-то встречалась со старым графом, — припомнила мать.

— Встречалась? — отец нахмурился. — В каком смысле? — Даже после долгих лет совместной жизни он продолжал ревновать жену.

— Ничего компрометирующего, дорогой! — Ивонна засмеялась. — Мой отец поставлял в замок молочные продукты. Я несколько раз ездила вместе с ним и видела старого графа. Говорят, он был большой оригинал, любил экстремальные развлечения и не очень бережно относился к семейному состоянию. Из-за него Адлертрененштайн и пришел в упадок.

— Ты никогда об этом не говорила, мама!

— Ты никогда не спрашивала, — удивилась Ивонна. — Не думала, что тебя так интересует эта скала.

— Ну, не слишком до этого дня. — Эльма задумчиво ковырялась в тарелке со спагетти. — Теперь мне предстоит изучить его историю гораздо более пристально.

— Пожалуйста, будь внимательна, — посоветовал отец. — Аристократы — люди капризные.

— О, я буду вести себя как ангел, — пообещала Эльма и для убедительности помахала руками, изображая крылья.

Родители засмеялись.