Королева отморозков, или Я женщина, и этим я сильна! - Юлия Шилова Страница 2

Я сидела в своей роскошной спальне, закинув ноги на стенку,и дрожащей рукой распечатывала пачку «Мальборо». Жутко болела голова. Самоелучшее лекарство в такой ситуации – хорошая порция виски. Только дорогого,элитного, а не какого-нибудь там дешевого ларечного дерьма. Часы показывалидвенадцать. Вынос тела и похороны начнутся ровно в три. Скорей бы приехалаЮлька. Она, как никто, умеет успокаивать. С ней можно пережить все, что угодно.Даже такое.

Закурив сигарету и налив полный бокал, я закрыла глаза ипостаралась сдержать слезы. Неожиданно дверь распахнулась – и на порогепоявилась Юлька.

– Привет, подруга! Ну как ты, держишься?

– Держусь, а куда деваться, – уныло буркнула я.

– Во сколько начало торжества? – усмехнулась Юлька.

– В три. Там, наверное, народу уже полный дом собрался?

– Да, начали подтягиваться. Послушай, подружка, тебе бы немешало у гроба немного посидеть, а то там уже и так всякое судачат.

– Да пусть хоть языки сточат! – разозлилась я. – Всем хорошоизвестно, что мы при жизни особого влечения друг к другу не испытывали. Аразговоры все равно будут – и от них никуда не денешься. Я уже на этонастроилась.

– Разговоры разговорами, а у гроба посидеть ты простообязана!

– Я никому и ничем не обязана, а уж тем более Фоме.

Юлька подошла ко мне и обняла за плечи:

– Пойми, милая ты моя девочка. Сегодня ты хоронишь своегомужа. Как бы ты к нему ни относилась, тем не менее Фома был твоим мужем.Поэтому ты должна выглядеть как скорбящая супруга, а то не по-людски как-тополучается. Окружающие не поймут.

– Странная ты женщина, Юлька! Я всегда тебе поражалась.Послушать тебя – так то, что я его на тот свет отправила, это по-людски, а то,что у гроба сидеть не хочу, это не по-людски.

– Вот здесь ты, подруга, в корне не права. Ты его неубивала! Он сам пошел ночевать в гараж, никто его туда не тащил! Залез в свой«Мерседес» и уснул при включенном моторе. Результат налицо – отравился угарнымгазом. Твой Фома не один – таким образом куча мужиков на тот свет отправляется.

– Так-то оно так. Но ночевать-то его я не пустила. Он помоей вине ушел в гараж.

– Ерунда! Никакой необходимости ночевать в гараже не было!Мог бы и к бабе какой-нибудь поехать, к примеру. Уж баб-то у него пруд пруди!Да и вообще, можно подумать, у него мало мест, где можно перекантоваться не безпользы для себя.

– Ой, и не говори! Трудно, что ли, было у какой-нибудьпроститутки зависнуть или на городскую квартиру уехать. В крайнем случае номерв отеле мог бы снять. Я, по большому счету, своей вины не чувствую.

– Конечно, потому что ее нет. Ты сама всегда ждала этогоконца. Мы-то с тобой прекрасно знали, что это когда-нибудь произойдет, тольконе рассчитывали, что так скоро и именно таким способом. Теперь ты хозяйка этойимперии! Ты же ведь давно уже этим бредила. Фома твой скурился и скокаинился!Он уже не мог управлять своей компанией, тем более что в последнее время жилтолько твоим умом. Собственных решений он принимать не мог, мозгов не хватало.За глаза хозяйкой всегда считали тебя. А теперь ни у кого не возникнет лишнихвопросов. Все встанет на свои места – так, как оно и должно быть. Пошли, милая,люди ждут.

– Пошли.

Я отхлебнула виски, повязала черную косынку на голову, взялаЮльку под руку и отправилась к гостям. Пришлось сделать скорбное лицо, пожиматьруки и принимать соболезнования.

Дом был полон народу. Я знала, что стоянка не смоглавместить такого сумасшедшего количества «Ауди», «Вольво», «Мерседесов», «BMW» идругих машин, – пришлось перекрывать проезд. О том, что движение перекрыто,сообщали по телевизору.

– Ты только посмотри, здесь весь цвет общества собрался, –шепнула мне на ухо Юлька. – Фома бы из гроба выскочил как ошпаренный, если быувидел, сколько народу с ним пришло проститься.

– Это точно. Он и представить себе не мог, что даже изадминистрации города к нему пожалуют. Если бы увидел, то сразу бы в гробуперевернулся. Только бы поскорее весь этот маскарад закончился!

– Потерпи, уже немного осталось. Присядь у гроба.

– О нет! Только не это.

– Сядь. Так положено.

Юлька подвела меня к стулу, и мне ничего не оставалосьделать, как сесть с постной физиономией напротив Фомы. От неприятного запаха ибольшого скопища народа сильно закружилась голова и потемнело в глазах. Так исвалиться недолго, причем прямо на Фому. От этой мысли мне стало совсем плохо.Я поднялась и направилась к выходу. Гости в недоумении посмотрели на меня иначали перешептываться. Хорошо, что хоть Юлька выручила. Она подбежала, взяламеня под руки и громко – так, чтобы всем было слышно, – заголосила:

– Врача! Срочно врача! Человеку плохо!

– Какого врача?! Что ты несешь! Я просто хочу постоять насвежем воздухе, а то, если еще хоть пару минут посижу здесь, врач и в самомделе понадобится. Вонища, хоть нос затыкай. Не знала я, что он такой вонючий!

– Он у тебя, кажется, и при жизни не шибко хорошо пах. Отнего всегда разило, как от старого козла.

Мы вышли на воздух, и я сделала глубокий вдох.

– Смотри, вон Бульдог прется. – Юлька показала в сторонубыстро приближающегося мордоворота внушительных размеров. Его прозвищесоответствовало ему просто исключительно.

– Мчится, как преданный пес, – усмехнулась я.