Лихорадка - Лорен Де Стефано Страница 2

Тошнотворный звук удара кулака о подбородок. Габриель проводит безупречный апперкот, опрокидывает одного из мужчин прямо в грязь, но тут же подбегают другие. Габриеля хватают за руки, пинают со всех сторон.

— На кого вы работаете? — Голос старухи звучит спокойно. Дым вырывается у нее изо рта и из палочки, которую она зажала в пальцах. — Кто вас послал за мной шпионить?

Она из первого поколения, низенькая и коренастая. Ее седые волосы собраны в пучок, усыпанный аляповатыми стеклянными «рубинами» и «изумрудами». Роуз, которую наш муж Линден годами осыпал безделушками и драгоценностями, рассмешили бы эти дешевые украшения: громадные «жемчужины», висящие на морщинистой шее, ржавые и облупившиеся «серебряные» браслеты, охватывающие руку до локтя, кольцо с «рубином» размером с яйцо.

Мужчины держат Габриеля, он пытается устоять на ногах, но один из них бьет его. Это совсем подросток, не старше Сесилии.

— Никто нас не посылал, — говорит Габриель.

По глазам я вижу, что сейчас он не совсем здесь. При нападении ему досталось сильнее — я опасаюсь, что у него сотрясение мозга. Габриель получает новый удар, на этот раз по ребрам, и валится на колени. Меня чуть не выворачивает.

Один мужчина держит меня за шею, еще двое — за руки, и все они ниже меня. Очень трудно воспринимать их как подростков, хотя это действительно мальчишки.

Глаза у Габриеля то закрываются, то резко распахиваются, он дышит прерывистыми всхлипами. У меня в ушах гулко стучит кровь. Хочется быть рядом с ним, но единственное, что получается, — бессильный стон. Это все я виновата! Мне надо было его защитить, это ведь мой мир. У меня должен был быть план. Я негодующе огрызаюсь:

— Он не врет. Мы не шпионы!

Кому надо шпионить в подобном месте?

Из ближайшей палатки выглядывают замурзанные девицы, лупающие глазами, словно жуки. И я моментально понимаю, что это — веселый район, бордель с никому не нужными девушками, которых Сборщики не смогли продать Комендантам или которым просто некуда податься.

— Заткнись! — рычит мне в ухо мужчина… подросток.

Старуха бренчит фальшивыми драгоценностями, усеивающими ее запястья, словно большие стеклянные насекомые.

— Выведите ее на свет, — приказывает она.

Меня втаскивают в радужно-полосатый шатер, где потолок увешан раскачивающимися фонарями. Девицы-жуки разбегаются. Чтобы лучше рассмотреть, старуха хватает меня за подбородок и заставляет запрокинуть голову. Потом плюет мне на щеку и размазывает слюни, стирая кровь и песок. Ее ужасные черные глаза загораются от радости, она объявляет:

— Златовласка. Да, именно так я тебя назову.

От дыма у меня начинают слезиться глаза. Хочется плюнуть ей в лицо в ответ. Девушки в шатре протестующе стонут, а одна из них поднимает голову.

— Мадам, — произносит она. Глаза у нее апатичные и мутные. — Солнце уже зашло. Пора.

Старуха отвешивает ей оплеуху и все тем же спокойным тоном говорит, рассматривая свои унизанные кольцами пальцы:

— Ты мне распоряжений не отдаешь. Это я тобой распоряжаюсь.

Девушка отступает к остальным.

Габриель выплевывает кровь. Охранники ставят его на ноги.

— Отведите ее в красную палатку, — приказывает старуха.

Я обвисаю и упрямо отказываюсь двигать ногами, но это ничего не дает: двоим парнишкам без труда удается меня уволочь.

«Вот и все, — думаю я. — Габриеля ждет смерть, а меня эта старуха намерена сделать одной из своих проституток». Я могу только предполагать, кто эти девушки из красной палатки. Побег был таким трудным, Дженна потратила столько усилий на то, чтобы мне помочь, и все ради одного, ради свободы! А теперь — новый ад.

Огромная красная палатка освещается фонарями, подвешенными к низкому потолку. Об один из них я ударяюсь головой и, когда охранники меня отпускают, падаю на холодную землю.

— Никуда не уходи, — говорит парнишка, сантиметров на тридцать ниже меня ростом.

Он откидывает полу побитого молью пальто, демонстрируя пистолет в кобуре. Второй парень смеется, и они уходят. Я вижу, как они застегивают молнию шатра, слышу их издевательский смех.

Осматриваюсь в поисках отверстия, через которое можно было бы протиснуться, но ткань надежно прикреплена к земле, а большая часть периметра заставлена мебелью. Отполированные старинные бюро и сундуки, на которых нарисованы картинки с изображениями шипящих драконов, цветущих вишен, беседок и темноволосых женщин, мрачно смотрящих на воду. Антиквариат из какой-то восточной страны, которая давным-давно исчезла. Роуз понравились бы эти вещи. Она смогла бы рассказать о том, что опечалило темноволосых женщин, проложила бы между цветущими вишнями тропинку, которая привела бы ее туда, куда ей захотелось попасть. На мгновение мне кажется, что я вижу то же, что увидела бы она, — бесконечный мир.