Отшить Серого, или Сказка о Красной Шапочке - Яна Лари Страница 2

Усилием воли заставила себя не реагировать на глумливые подколки. Вцепилась уже двумя руками в корзинку и побрела по тротуару, кое-как переставляя скованные страхом ноги.

Тихонечко… Тихонечко… Надо валить отсюда, но так, чтоб улюлюкающей своре не захотелось догнать. Что с меня, доходяги, взять? Поржут и отстанут.

Завтра же перезвоню Петровичу. Невелика проблема — плешь! Зато поэт, пусть и непризнанный. Интеллигент, не то что эти…

Крупные горячие слёзы отчего-то полились по щекам, щекоча подбородок и затекая под шарф.

— Слышь, дятел. Ты помёт-то за собой подбирай.

Одновременно с окриком в затылок мне прилетела проклятущая книжонка. Повезло, что в мягкой обложке. И не повезло, что сбила бейсболку. Тяжёлая копна волос под коллективный матерный вздох рассыпалась по спине и плечам.

Я, одним чудом сохранив равновесие, быстро дёрнулась к спасительному крыльцу какого-то магазина, и опять столбом застыла, потому что в локоть мне вцепились пугающе сильные пальцы.

— А ну, стоять! — гаркнул у уха нахальный волчонок. Мог бы не утруждаться. У меня как раз всё прожитое галопом пронеслось перед глазами.

Моя робкая попытка свинтить была наглым образом пресечена. А если быть точной, то я аж целых полшага успела сделать, прежде чем этот доморощенный мистер Грэй развернул меня лицом к себе и бейсболку зачем-то козырьком назад нахлобучил.

— Так ты девка, что ли? — присвистнул он недоверчиво. Мол, прости, так сразу не скажешь.

По больному, зараза, проехался. И в довершение руками вроде как ненароком прошёлся по всем моим непримечательным выпуклостям.

— Для тебя, малыш, только тётя и никак иначе, — отрезала я строго. Ибо уважать надо старших.

Малыш, очевидно, нахалом не прикидывался, а посему нисколечко не впечатлился. Так и продолжил беззастенчиво исследовать рельеф моей фигуры.

Равнина там, парень. Не обольщайся, — вздохнула я про себя.

За что люблю зиму, так это за безграничный простор для фантазии и относительное равенство форм. Женственной себя чувствуешь, что ли, не хуже остальных. Накануне Восьмого марта бонус особенно приятный. Шальная мысль пришла и тут же растаяла от вида его волчьей ухмылки. Надо же — плотоядной.

А что ты хотела, Ксюша? Весна…

Оголодавший молодняк кидается даже на кости.

Попытка вывернуться не удалась. Пришлось взглядом демонстрировать всё нежелание поддерживать беседу. Впрочем, тоже безрезультатно. Серый только рыкнул что-то невнятное. А потом уже, что-то такое разглядев в моей мимике, с неохотой перевёл на наш человеческий:

— Пацаном ты была поприветливее.

— Так утомил ты меня до чёртиков, а ведь только познакомились. Ни по возрасту не сошлись, ни по совести. Ну, случается порой. Не принимай на свой счёт. Я пойду?

— Мы пойдём. — припечатал волчонок уверенно, затем уже громче товарищам своим сообщил не оборачиваясь. — Меня не ждите.

Вот же… Самонадеянный! Пристал как банный лист… И послать в открытую боязно. Свистнет свою шайку-лейку, точно не отобьюсь.

— Я так понимаю, моего согласия не спросишь? — уточнила тихо, ни на что особо не надеясь.

Юноша был очень хорош собой — типичный герой с обложки. Он не походил на насильника или ещё кого-то опасного. Но когда улыбнулся, позвоночник сковало таким холодом, что не получилось даже сдвинуться с места. Оскал это называется, вот что.