Иллюзия удачи - Лилия Сурина Страница 2

Ясмина растаяла, как туман, оставив меня в еще большем недоумении. Я побрела к сияющей полосе. Кто-то хорошо постарался, чтобы устроить весь этот спектакль. Вопрос – зачем все это? Ладно, посмотрим, что там за дверями.

В дверном проеме за сверкающей полосой клубился белый туман, какие-то неясные тени мелькали, издавая шуршащие звуки. Туман напомнил мне дым, сразу припомнился пожар в ту роковую ночь. Я поежилась, не хотелось туда идти, больно уж спецэффекты страшные. Повернулась к другой двери. Я долго шла до нее, меня будто тянуло назад, будто против ветра шла.

Устала, присела у косяка. В проеме тоже какая-то муть, только цветная, как полупрозрачная занавеска. Даже колышется, как от небольшого ветерка. Протянула руку, пытаясь просунуть ее сквозь занавеску, но рука наткнулась на преграду. Странно. Звуки тоже были, но другие, не как у той двери. Снова тихий невнятный шепот, нежный и ласковый. Невольно стала прислушиваться.

- Белочка моя, возвращайся… мне плохо без тебя… мне кажется, что я тоже умираю… - этот тихий шепот взбудоражил мою душу, перед глазами возник облик любимого Тимоши, бледный и осунувшийся. Я слушала и сердце мое учащалось.

Я слушала долго, около часа. Иногда чувствовала легкие поцелуи на своих губах, нежное прикосновение к лицу. Чувствовала будто моя рука в руке любимого, как он прикасается губами к пальцам. Я в недоумении смотрела на свою руку, но не видела ничего, кроме пустой руки. Я сжимала и разжимала пальцы, но ощущения не проходили. Встала и прижалась вплотную к странной занавеске, толкнула ее. Мне захотелось туда, к Тиму. Но меня не пускало что-то. Снова села возле косяка, отойти вглубь комнаты не решилась, там слишком темно и жутко, а здесь уютно как-то.

- Я чувствую, что ты уходишь… ты не веришь мне… кажется, еще день, и ты совсем уйдешь. Ты не торопись на свет идти, - Тим усмехнулся невесело - меня подожди там… там за порогом… я только тело твое провожу, и догоню тебя… мы будем вместе навсегда…

- Ну все! Приехали! Совсем сдурел, братец. Давай иди, отдохни, а то бредишь уже… – голос Дениса раздался так громко, что я подпрыгнула даже. И вдруг ясно вспомнила все. И что случилось, почему я решилась на отчаянный побег, который закончился неудачей. И даже знакомый хруст ломающихся костей.

От воспоминаний скулы свело. Предатели! Ну нет, я не собираюсь делать им такой подарок, не вернусь. Мне не в эту дверь, уж это точно. Повернулась, чтоб уйти, сделала пару шагов.

- Дениска… я вроде и правда с ума схожу. Ева все равно не слышит меня. Бесполезно все. Врачи говорят, что ее жизни ничего не угрожает, только она не борется за жизнь, не хочет возвращаться.

- Может, потому что ты неправильно уговариваешь ее?

- Как же еще…

- Правду ей расскажи. Вот кольцо, которое ты просил привезти. И там письмо было. От Евы, последнее. Я многое понял. А ты?

- Ты не должен читать чужие письма, - устало произнес Тим, будто равнодушно даже.

- Да неважно! Важно, что моя сестра думает, что мы все шайка бандитов, которые ее предали. А ведь это не так.

Я насторожилась. Какая сестра? И какую правду я не знаю? Я хочу знать! Поэтому снова уселась на пол у двери. И стала ждать.

- Ева! Прекращай дурить уже, – голос Дэна раздался у самого уха, я даже повернулась вправо, но никого не увидела. – Никто не предавал тебя. Слышишь – никто! Мы помогали тебе, оберегали… это я, Денис… я брат твой. У нас с тобой мама общая. И дедушка твой не умер, он воспитал меня. И тебя оберегает уже седьмой год, собрал целую команду на твою защиту, чтобы Сироткин не добрался до тебя. Тим тоже в этой команде… и Макс… и еще много людей, - голос парня стих, я подумала, что признания закончились, но тихий вздох и продолжение:

- Да, я сын банкира, но ведь я не виноват в этом. Вот такая история… если интересны подробности, то открой глаза. Я расскажу тебе все, от начала до конца. Ты прекрасная сестренка, я так люблю тебя… я только нашел тебя, и не хочу снова потерять… Возвращайся, родная моя. У меня никого нет больше, только ты и дед… он тоже здесь, в интенсивной терапии. Приступ случился... Ладно, я тоже вроде с ума схожу, вряд ли ты слышишь.

Голос пропал, только слышно, как где-то недалеко тихонько разговаривают Тимоша с Дениской. Я перестала слушать. У меня мысли разбегались в разные стороны от услышанной истории. Верила ли я? Верила. Только все равно думала, что не стоит мне возвращаться. Деда я ненавидела, он заставил мою маму оплакивать умершего в родах малыша всю жизнь. Я видела, как она плачет тайком, только теперь понимаю почему. Поэтому она отреклась от своего отца, сказала мне, что дедушки больше нет. Вот пусть так все и останется. А Денис… он почти чужой. У Тимоши другая любовь – котенок. Пусть будет счастлив с ней. Я лишняя здесь…

Мне представилось лицо моего, якобы брата. Теперь понимаю откуда знакома мне его улыбка. Я каждый день видела эту улыбку в зеркале. Мою улыбку. И мамину. И волосы только немного светлее у него, чем у меня. И глаза похожи, только синие, как у Сироткина. Я не сомневаюсь, что он мой родной брат, но это меня не впечатлило. Почему я должна верить ему, что они все не против меня? Доказательств нет. Может они только и ждут пока я приду в себя, чтобы отдать меня в руки банкира? Боссу своему. Султан, наверное, уже снова на конезаводе, снова в плену… Нет, нечего мне сюда возвращаться.

Мне нужно было встать и идти к той двери, к другой. Но я не могла пошевелиться, разочарование опустошило меня, не хотелось двигаться. Я в изнеможении опустила голову на мягкий теплый пол и закрыла глаза. Я сейчас усну, а дальше пусть хоть трава не растет. Что будет, то будет. Пусть кто-нибудь другой решит за меня, как мне быть, куда податься.

Уснуть так и не удалось. Я просто лежала у двери и слушала. Кто-то приходил, что-то делали со мной, я все чувствовала, но не обращала внимания. Равнодушие ко всему потихоньку распространилось по всему телу, сковывая мысли и намерения, холодным туманом заполнило душу. Я уже стала себе казаться почти прозрачной. Лежала и смотрела на свои руки, я видела, как они бледнеют и теряют очертания, слышала свое сердце, которое билось все тише и медленнее… я превращалась в призрак, но мне все равно. Сутки данные мне Ясминой были на исходе, может час остался или два… неважно…

- Как она? – голос из моего детства, властный, но уже не такой сильный. Дедушка…

- Уходит… сами смотрите, вон аппарат. Сердце почти не бьется… - призрачный голос любимого был почти неузнаваем, словно чужой. – Пришли проводить ее? Или посмотреть на дело рук своих? Это вы виноваты, в большей мере вы! Я хотел Еве все рассказать сразу, как только она похоронила отца своего… а вы все тянули, говорили – не время! Вот, теперь самое время! Ева думает, что мы ее предали! Что я ради денег… а мне она нужна, а не ее гребанные деньги! Только она теперь это уже не узнает! Никогда! – Тим почти кричал, столько отчаяния в голосе, столько боли, что у меня проснулся интерес, и я подняла голову, прислушиваясь. – А что самое интересное, я ведь даже не знаю куда делся табун этих чертовых лошадей, продали их или… я даже не интересовался. А Ева обвинила меня в корысти…