Моя жизнь в руинах - Карина Хэлли Страница 2

– Могу я сказать лишь одну вещь? – спросила Энджи, появившись у нас за спиной с бокалом вина в руке.

– Энджи, – предостерегающе произнес папа. Все мы прекрасно знали, что одной вещью Энджи никогда не ограничивается, и это, что бы она ни собиралась сказать, наверняка будет что-нибудь обидное. Это качество Энджи унаследовала от нашей мамы. Я уже напряглась в ожидании ее слов.

– Нет, я действительно должна это сказать, – продолжила Энджи.

Я вздохнула:

– Что, Энджи?

То, что происходило сейчас, было неизбежно. Мне ничего не оставалось, как просто смириться и терпеливо ждать, когда все закончится.

– Я знала, что он плохой парень, – сказала она. – Я поняла это с самого начала, как только ты с ним познакомилась. Послушай, его зовут Коул Мастерс. Так зовут только самых отвратительных говнюков в телевизионных шоу.

– Говнюк! – закричала Тэбби. Я уверена, она понятия не имела, что означает это слово.

– Энджи, следи за своим языком, – сказала мама. Она очень не любит грубые слова. И ее в первую очередь волнует собственный комфорт, а не то, что грубое слово услышала и повторила внучка. – Твое положение не предполагает употребление подобных слов.

А вот я полностью согласна со своей сестрой, назвавшей говнюком моего бывшего жениха. Еще месяц назад я бы вступилась за него, но сейчас и не подумаю этого делать.

– Знаю, – ответила я. Мне было так тяжело выносить все это. Мне было непросто признать правоту Энджи, ведь с самого начала моих отношений с Коулом она предостерегала меня от общения с ним.

Я познакомилась со своим женихом (хорошо, со своим бывшим женихом) год назад.

Мы вместе оказались на вечеринке в честь дня рождения нашего общего друга, который жил в Бруклине.

Коул очень хорош собой, и этим все сказано. Он красив, как голливудская кинозвезда. Даже Сандра сказала, что ему нужно сниматься в кино. Но Коула интересовали только деньги, которые можно заработать в Нью-Йорке, и ему удалось добиться поразительного успеха, когда он запустил проект по разработке и продаже приложений для смартфонов. И теперь, в возрасте двадцати семи лет, он уже управлял собственной компанией.

А еще он был таким загадочным и таинственным, что я очень быстро попалась ему на крючок. Я была поражена, когда узнала, что он заинтересовался мной. Я простая и ничем не примечательная журналистка с неидеальной фигурой, тогда как он мог бы заполучить любую из тех стройных красоток с накачанными губами, которые размещают свои фотографии в «Инстаграме» и сами готовы броситься ему на шею. Но, несмотря на все это, степень нашего притяжения друг к другу была одинаковой. По крайней мере мне так казалось.

Наш роман начался стремительно и был похож на ураган, который превратился в торнадо и всего лишь через шесть месяцев отношений закончился помолвкой.

А ровно неделю назад Коул усадил меня на диван нашей общей квартиры в Бруклине и сообщил, что хочет разорвать помолвку. По его словам, он не был полностью уверен в том, что решение пожениться было правильным, но при этом и отношений со мной прекращать не хотел. Он предложил мне отменить помолвку, но сохранить наши отношения.

Я ответила ему, что подумаю. Я вышла на улицу и долго гуляла по набережным вдоль реки.

Мне удалось собрать всю свою волю в кулак, и впервые за последний год я ощутила, что у меня тоже есть чувство собственного достоинства.

Я заявила ему, что если он не хочет жениться на мне сейчас, то, скорее всего, и потом он тоже этого не захочет. И кстати, да, я согласна с тем, что мы обручились слишком быстро, но не собираюсь застревать в бесперспективных отношениях, если он не воспринимает меня всерьез.

Поскольку решение о разрыве было моим, именно мне пришлось съехать с квартиры и последние дни провести на диване у моей подруги Бриель, страдая от чувства вины. Я обвиняла себя в том, что из-за своей глупости потеряла мужчину, которого любила.

Ведь я его любила по-настоящему. Может быть, мне стоило остаться с ним, несмотря на то что он не хотел связывать себя никакими обязательствами?

Я уже ни в чем не была уверена.

Но Энджи, похоже, разбиралась в этой ситуации лучше меня. У нее было такое особое выражение лица, и дело тут не только в раскрасневшихся из-за вина щеках.

– Послушай, мне действительно очень жаль, что все так вышло, – сказала она, а папа только фыркнул, услышав эти слова. Она одарила его испепеляющим взглядом. – Мне правда очень жаль.

– Ты так это произнесла, словно это я тебя заставил, – сказал он, прежде чем сделать большой глоток пунша. Капли напитка остались на его усах.

– Ну конечно же, нет, – ответила она, закатив глаза, хотя все мы понимали, что все обстоит именно так, как говорит папа. – Я просто отлично знакома с этим типом мужчин, к которому принадлежит Коул. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Коул точно такой, как Эндрю.

Мама покачала головой. Похоже, слова Энджи ее ничуть не удивили. Она ненавидела любое упоминание о бывшем муже Энджи. Думаю, в ее глазах Эндрю был гораздо хуже Коула. Хотя не вижу смысла в том, чтобы сравнивать, чей именно бывший оказался бо́льшим говнюком.

– К тому же он учился в Гарварде, – добавила Энджи. – И в этом тоже нет ничего хорошего.

– Ты тоже училась в Гарварде, – напомнила ей я.

– И именно там я познакомилась с Эндрю, – подчеркнула она. – Поверь мне, у этих парней из Гарварда эго раздуто до небес. – Она замолчала. – Даже не верится, что мне удалось сохранить свою природную скромность.

Мы с папой обменялись мрачными взглядами, и я произнесла:

– Слушайте, сегодня Рождество. У меня нет никакого желания думать о том, почему моя жизнь разбилась вдребезги. Давайте просто выпьем пунша и будем подкалывать Сандру, когда она вернется домой.

Но к тому моменту, когда Сандра наконец-то вернулась после своих проделок в местных забегаловках, мы уже успели съесть рождественскую утку, которую приготовила на ужин мама. Родители отправились отдыхать в свою комнату, Тэбби крепко спала в своей, а мы с Энджи сидели в гостиной, заставленной бутылками из-под вина.

– Валери! – закричала Сандра, переступив порог. Она чуть не упала, когда рванула ко мне на своих высоченных каблуках.

– Осторожно! – вскрикнула Энджи, но Сандра, пробираясь ко мне виляющей походкой, рухнула на диван в приступе пьяного смеха. При этом она умудрилась обхватить меня руками и принялась раскачивать в разные стороны.

– Я так по тебе скучала.

Я погладила ее по рукам, намазанным каким-то лосьоном с блестками, и блестки сразу же прилипли ко мне.

– Я тоже по тебе скучала, но ты, когда была в Нью-Йорке в прошлый раз, мне даже не позвонила, – не удержалась я.

– Я знаю, и мне так стыдно, – ответила она, повиснув на мне и спрятав лицо в моих волосах. На секунду мне показалось, что она заснула, но тут она внезапно посмотрела на меня стеклянными глазами. – У меня было всего несколько дней, и у меня постоянно были встречи. Я знала, что ты войдешь в мое положение.