Мой любимый герцог - Амелия Грей Страница 2

Рат улыбнулся: неужели она подумала, что его испугает эта малявка? Впрочем, если ей нравится так думать, он не станет возражать.

Девушка подошла ближе, подняла голову, и Рат наконец увидел ее лицо. В глазах его зажегся интерес. Она оказалась очень привлекательной – большие глаза, маленький носик, соблазнительные губки. Даже грязь на щеке нисколько не умаляла ее очарования. Ее шляпку удерживала узкая лента цвета лаванды, завязанная бантиком. На руке висела маленькая корзинка с садовыми инструментами. В отличие от идеально чистого передника служанки ее фартук был в траве и земле.

Рата не удивило, что мисс Фаст сама копается в земле, как служанка или садовник. Судя по его воспоминаниям, чего-то подобного и следовало ожидать. Едва ли имело смысл надеяться, что с возрастом она приобретет утонченность и изысканность. Между тем замуж ее выдать будет не так сложно, как он опасался: она выросла настоящей красавицей.

Роскошные блестящие зеленые глаза взирали на него с откровенным любопытством. Остановившись, она сняла вторую садовую перчатку и положила обе в корзинку. На щеках вспыхнул румянец, сделав ее еще привлекательнее.

– Мисс Фаст, – проговорил Рат, стараясь не обращать внимания на собаку, которая внимательно обнюхивала его до блеска начищенные сапоги. – Я герцог Ратберн.

Ее красиво изогнутые брови удивленно приподнялись, рот слегка приоткрылся, и Рат понял, что она потрясена и испугана. Судорожно сглотнув, девушка присела в реверансе и тихо спросила:

– Что привело вас сюда, ваша светлость?

Она выглядела страшно напряженной, взгляд перемещался с него на дверь, потом на угол дома, словно она искала место, где бы спрятаться, куда сбежать, или, возможно, думала позвать кого-то на помощь. Ее била дрожь, и Рат мог побиться об заклад, что почувствовал в ней страх. Но почему?

Проклятье! Он вовсе не хотел ее испугать своим неожиданным появлением, хотя и знал, что порой один лишь титул может вызвать тревогу. Но чтобы такой страх… она взирала на него так, словно опасалась, как бы он не причинил ей физический вред. Даже ее прелестные розовые губки побелели.

Это его немало озадачило, а еще больше то обстоятельство, что она не боялась, пока он не назвал свое имя. Это совершенно точно. Скандальный листок мисс Труф, правда, весьма нелестно о нем отозвался. Возможно, мисс Фаст его читала?

Он так напряженно обдумывал ее странную реакцию, что забыл ответить на ее вопрос, и она его повторила:

– Итак, почему вы здесь?

Мисс Фаст с тревогой взглянула на его экипаж, стоявший неподалеку на обочине. Корзинка с садовыми инструментами, прежде свободно болтавшаяся у нее на руке, переместилась, и теперь она держала ее перед собой, вцепившись в нее обеими руками. У Рата появилось странное ощущение, что она словно защищается ею от него, как рыцарь – щитом.

– С вами приехал кто-то еще? – уточнила она с тревогой.

Прямота ее вопросов обескураживала. Надо как-то ее успокоить. Возможно, стоит напомнить, что они уже встречались, – иными словами, он не совсем ей чужой.

– Я один, – заверил он девушку, хотя понятия не имел, почему это так для нее важно. – Вы меня не помните? Мы встречались лет шесть-восемь назад.

– Смутно, – осторожно проговорила мисс Фаст.

Что-то подсказывало Рату, что девушка не вполне с ним честна, но он решил не уточнять: ей и так некомфортно, и он вовсе не хотел настраивать ее против себя.

Подумав, Рат снова заговорил как можно спокойнее:

– Мой отец был лучшим другом вашего опекуна, мистера Олингуорта, когда они учились в Итоне, Оксфорде, да и потом тоже. Мы приезжали к мистеру Олингуорту в его имение в Котсуолде, и вы были там.

– Да, но я не помню, зачем вы приезжали.

В это Рат поверил без труда.

– Я тоже. Возможно, у них было какое-то дело. Или это был обычный дружеский визит. В то время отец учил меня управлять нашими владениями.

Она опять окинула взглядом улицу у него за спиной.

– А с какой целью вы приехали сейчас?

Тот же вопрос. Что он должен сказать? Он не желал сообщать ей о цели своего визита, стоя на улице перед дверью дома, тем более когда она в такой панике. Он хоть и не самый терпеливый из мужчин, но все же не людоед. Впрочем, вероятно, не все с этим согласятся.

Рат мягко улыбнулся, всячески показывая, что у него и в мыслях нет ничего дурного. Наверное, именно такого поведения ожидал бы от него отец, весьма для него необычного. Никогда еще ему не приходилось никого успокаивать, как, впрочем, и пугать до дрожи, особенно леди. Очевидно, несколько лет назад, когда их дороги пересеклись, он не произвел на нее особого впечатления.

Рат никогда ни с кем не сюсюкал и не цацкался, но сейчас, подавив естественное желание повернуться и уйти, пробормотал:

– Я бы предпочел, если вы не возражаете, разговаривать не на улице, а в доме. Это возможно?

Девушка заколебалась.

– Если вы не одна, разумеется, – добавил он поспешно.

– Нет, не одна. Там, в доме, моя кузина.

Рат получил некоторое представление о мисс Фаст от мистера Олингуорта, когда заезжал к нему неделей раньше. Худой и бледный старик принял его в спальне, в постели, где полулежал, привалившись к горе подушек. Костлявые руки дрожали, бессильно вытянутые на простынях, голос был слабый и хриплый.

Потребовалось немало времени и усилий, но, в конце концов, Рат узнал, что мистер Олингуорт три года назад поселил мисс Фаст с кузиной в предместье Сент-Джеймс, чтобы начать подготовку к ее дебюту, но тот так и не состоялся из-за резко ухудшившегося здоровья опекуна. Он не смог присоединиться к своей подопечной в Лондоне и представить ее обществу, поэтому к ней и приехал Рат.

– Что ж, в таком случае вам тем более нечего меня бояться.

Мисс Фаст на мгновение нахмурилась, но потом расправила плечи и дерзко вздернула подбородок: по-видимому, не знала, что ее страх столь очевиден.

– Бояться? Вас?

– Возможно, мне показалось, – решил не спорить Рат.

– Я не помню только первые два-три года своей жизни, ваша светлость, но зато отлично помню следующие. Я жила с тетей и дядей, у которых было пятеро сыновей, и все старше меня, поэтому частенько вместе с мальчишками ходила по болотам и лесам, даже по старому кладбищу ночью. Если уж я тогда не боялась, не вижу причины, по которой должна бояться сейчас.

Если это правда – а у Рата не было повода сомневаться в ее словах, – становилось понятно, почему она не побоялась взять в руки лягушку и швырнуть в него при их первой встрече.

– Приношу свои извинения. Я не знал, что до мистера Олингуорта вы жили в другой семье, где получили столь… специфическое воспитание.

– Я никого и ничего не боюсь. Полагаю, для того, что я сейчас чувствую, больше подходит слово «беспокойство».