Больше, чем ты желаешь - Джо Гудмэн Страница 2

— И именно этим вы занимались на тех фермах, где вам приходилось работать?

— Да, мэм. Я научился многим полезным вещам. Я умею сажать деревья и собирать урожай. Но больше всего я силен в строительстве.

— Похоже, вы действительно мастер на все руки. — У Брай снова появилась возможность подивиться тому, как спокойная, слегка кривоватая улыбка Лукаса преображает его вполне обычное лицо, придавая ему определенное обаяние. — Я забавляю вас, мистер Кинкейд?

Откинувшись на спинку кресла, Лукас удивленно заглянул в ее сапфировые глаза.

— Нет, мэм.

Брай Гамильтон никак нельзя было назвать забавной. Он вспомнил вдруг свою бабушку, которая навсегда заняла свое место в его сердце. Не зная, как Брай расценит его слова о бабушке — примет их за комплимент или рассердится, — Люк решил держать свои воспоминания при себе.

— Почему вы выбрали Юг? Уверена, что работы полно и на Севере или на Западной железной дороге.

— Я был на Западе и строил мосты для Тихоокеанской компании. Работал в Филадельфии и Питсбурге.

— Похоже, вы не задерживаетесь долго на одном месте.

— Да, это так.

— Тогда я едва ли смогу на вас положиться.

— Я еще никогда не оставлял работу незаконченной, мисс Гамильтон, если вы этого боитесь. Я заканчиваю работу и лишь потом отправляюсь в другое место.

Слова Лукаса прозвучали убедительно. Он говорил об этом серьезно. Для него это был вопрос чести. Брай незаметно встряхнула головой, напоминая себе, что не должна позволить ему убедить себя. Что для нее его честь? Она не собирается нанимать янки. Никто не может требовать этого от нее.

Брай вздрогнула, внезапно вспомнив о том, что есть один человек, который может потребовать этого от нее. Теперь она поняла, что ее сознательно поставили в дурацкое положение. Но она постарается держать себя в руках.

— Должна сказать вам, мистер Кинкейд, что вы зря потратили время, явившись сюда. Уверена, что у моего отчима есть причины, чтобы нанять вас. У мистера Оррина свои представления о жизни в «Конкорде». Боюсь, что очень скоро вы, как и он, будете чувствовать себя рыбой, вытащенной из воды.

Лукас стал медленно подниматься с кресла.

— Не понимаю, — развел он руками, хотя все прекрасно понимал: она выгоняла его. — Я не знаю вашего отчима и почему он так нуждается в соотечественниках, как вы изволили заметить.

— Фостер, — машинально подсказала ему Брай. — Оррин Фостер — это мой отчим и хозяин плантации. Вам ведь об этом рассказали, не так ли?

Лукас колебался, не зная, как лучше ответить. Пожалуй, лучше признаться. Ложь опасна.

— Я никогда не встречался с вашим отчимом, — заявил он. — Но я слышал, что «Конкордом» владеет янки. Вы правы, утверждая, что именно поэтому я надеялся найти здесь работу. Но в мои планы не входило стать для мистера Фостера веселым компаньоном.

Она едва заметно улыбнулась.

— Веселым компаньоном Оррину служит бурбон. Виски; если нет бурбона. А если нет виски, то и мадера.

— Для шторма сгодится любой порт.

Брай удивленно посмотрела на Лукаса. Ей бы не пришло в голову сделать подобное сравнение. Его глаза оставались непроницаемо-серыми, как замерзшее озеро, рассеянная кривая улыбка исчезла с загорелого лица.

— Да, — кивнула она, внимательно наблюдая за ним. — Любой порт. Кстати, мистер Кинкейд, а как вы относитесь к алкоголю?

— Довольно спокойно.

— Значит, вы человек воздержанный?

— В некоторых вещах.

Только теперь Брай почувствовала, что его взгляд проникает через барьер, который она возвела между ними. Он был пытливым и обезоруживающим, и Брай стало не по себе. Кровь отхлынула от ее лица, а по спине побежали холодные мурашки.

Шагнув вперед, Лукас протянул руку, чтобы поддержать ее. Брай посмотрела на нее с отвращением. Она вдруг показалась ей змеей, выскочившей из ниоткуда. Брай потянулась к ящику стола, чтобы достать ключ.

Люк отдернул руку, и она безвольно повисла вдоль тела. Он отодвинулся от стола и спокойно стоял на месте, слегка повернув к ней раскрытые ладони.

— Не надо тянуться за ружьем, — саркастически заметил он. — Я не имел в виду ничего плохого. Просто мне показалось, что вы можете упасть.

— Я не держу ружье в ящике, — отпарировала она. Сейчас, когда расстояние между ними увеличилось, Брай снова стало легче дышать. — Здесь у меня только нож для вскрывания писем. — Отперев ящик, она вынула нож, рукоятка которого была инкрустирована цветами и завитушками, а лезвие по форме напоминало стилет.

Не спуская глаз с мужчины, стоявшего напротив нее, Брай медленно сжала пальцы на рукояти ножа.

— Вы не хотите присесть, мистер Кинкейд?

— Да, мэм„ — ответил — Люк и в ту же секунду плюхнулся в кресло.

Брай осталась стоять.

— Я уверена, что вы меня не испугались, — заявила она. — Просто у вас очень быстрая реакция.

Слишком уж она сдержанная, решил Люк. Сколько ей? Двадцать четыре? Двадцать пять? В таком случае она примерно на шесть или семь лет моложе его. Тогда почему же, глядя на нее, он все время вспоминает свою бабушку? Наверное, потому, что Джулия Дирборн была последней женщиной, которую он пытался обмануть. Она не угрожала ему ножом для вскрытия писем. Когда он старался убедить ее, что мыл за ушами, где скопилось немало грязи, она хватала его за шиворот и его отношения с раковиной становились настолько тесными, что однажды он чуть не захлебнулся.

— У вас проблемы с шеей? — спросила Брай.

На губах Лукаса появилась растерянная улыбка, и он быстро опустил руку на подлокотник кресла

— Нет, мэм. Я просто задумался. Может быть, вы подскажете мне другое место, где я смогу найти работу? — Он задал этот вопрос очень серьезным тоном, чтобы она поверила, что он действительно на мели. Если он сможет устроиться по соседству с «Конкордом», его это вполне устроит. У него появится возможность иногда наведываться сюда, чтобы разузнать все, что его интересует. — Ведь война уже давно закончилась.

— Извольте объясниться.

У Люка возникло ощущение, что еще не все потеряно. У него словно гора свалилась с плеч. Впервые с того момента, как его впустили в этот огромный кабинет, Лукас Кинкейд позволил себе немного расслабиться. Он представил себе, что лениво сидит в этом кресле, откинув голову на спинку и перекинув ногу через подлокотник. Вслед за этой мыслью всплыла и другая, которая до этой минуты пряталась где-то в потаенных уголках сознания, а сейчас рвалась наружу. Откинув голову на спинку кресла, он незаметно изучал Брай Гамильтон и размышлял о том, что могло бы случиться, если бы он встал, обошел стол, протянул ей руку и она оказалась бы в его объятиях.

— Я вам не враг, — проговорил он. — Я — янки, что правда, то правда, но это не означает, что я вам враг.