Просто дыши - Сьюзен Виггз Страница 19

Она хихикнула.

— Прости, папа.

— Я тебя прощаю.

— Можем мы делать еду?

Бургеры были их особым блюдом, и только их — по большей части потому, что больше никто к ним не прикасался. Они были сделаны из «Спэма» [5], «Велвиты» [6]и лука, прокрученных через мясорубку, а затем поджаренных, и подавались с томатным соусом. Рай в булочке. Аврора была единственным человеком, который ел эту снедь вместе с Уиллом.

Он поднял черную куполообразную крышку.

— Нет никакого смысла терять попусту такой хороший огонь.

За годы по необходимости он научился готовить. Долгие часы дежурства в пожарной части давали ему массу времени для тренировки. Он был знаменит своими пышными блинами, а его говяжий стейк с чабером однажды выиграл приз районного пожарного отделения. Для человека, который когда-то считался будущим профи в бейсбольной команде, карьера пожарного была необычным выбором. А для отца-одиночки она была слишком рискованной, но Уилл просто не представлял себе другого дела. Это было призвание. Годы назад он узнал, что лучше всего у него получается спасать людей, и риск был частью его работы. А когда доходило до собственной безопасности, Аврора — его сердце — была куда могущественней, чем бронежилет. У него просто не было выбора — он должен был прийти домой, к ней.

Пока бургеры шипели на гриле, они с Авророй работали бок о бок, делая вместе салат из макарон. Она болтала о школе с такой серьезностью, какая может быть только у семиклассницы. Каждый день был драмой, наполнен интригами, романтикой, предательством, героизмом, тайной. Согласно рассказам Авроры, все это происходило в школе каждый день.

Уилл пытался следовать за извилистой сагой о том, как кто-то послал эсэмэску не на тот номер, но его мысли были заняты своим. Он думал об огне в амбаре, пытаясь сообразить, почему его подожгли и кто это сделал.

— Папа. Папа.

— Что?

— Ты не слушаешь. Черт.

Она слишком хорошо понимала его. Когда она была маленькой, она не замечала, как он отвлекается. Теперь, когда она стала старше, научилась чувствовать, когда на нее не обращают внимания.

— Прости, — сказал он. — Думаю о сегодняшнем пожаре. Именно поэтому я чуть было не пропустил твой автобус.

Она быстро обернулась, вынула баночку горчицы из холодильника и поставила ее на стол.

— Что за пожар?

— Амбар на одной из боковых дорог. Умышленный поджог.

Она аккуратно сложила пару салфеток, ее маленькие ручки работали с проворной эффективностью.

— Кто поджег?

— Хороший вопрос.

— Так что ты совершенно без улик?

— Едва ли. Там целые тонны улик.

— Каких?

— Отпечатки ног. Газовая канистра. И кое-какой другой набор, о котором я не могу говорить, пока пожарное расследование не представит свой рапорт.

— Ты можешь сказать мне, папа.

— Нет.

— Что, ты мне не доверяешь?

— Я доверяю тебе целиком и полностью.

— Тогда скажи мне.

— Нет, — ответил он снова. — Это моя работа, детка. Я отношусь к ней серьезно на все сто процентов. Ты слышала что-нибудь? — Он взглянул на нее. Дети в школе болтают. Пожарные инспекторы гордились своей работой и обычно наслаждались тем, что знамениты. Они не могли долго держать язык за зубами.

— Конечно нет, — сказала она.

— Что ты хочешь сказать этим «конечно нет»? — Он уложил два бургера на поджаренные булочки и отнес их на стол.

— Я хочу сказать, что ты думаешь, что кто-то в школе в самом деле станет говорить со мной. — Она говорила, казалось бы, шутя, но Уилл заметил за этим замечанием реальную боль.

— Люди говорят с тобой, — сказал он.

Она аккуратно разрезала бургер на части.

— Тогда ты бы знал.

— Как насчет Эдди и Глиннис? — спросил он, упоминая двух ее лучших подруг. — Ты ведь с ними разговариваешь.

— Эдди занята своей группой в церкви, а Глиннис все время возбуждена, потому что ее мама встречается с Глорией.

— И отчего это она возбуждена?

— Перестань, папа. Я хочу сказать, когда это твоя собственная мама… — Она сморщила нос. — Дети не любят, когда их родители ходят с кем-то на свидания.

Он сердито посмотрел на нее:

— Включая теперешнюю компанию, я понимаю.

— Эй, если ты хочешь пойти на свидание с какой-нибудь женщиной — или с каким-нибудь парнем, просто не давай мне остановить тебя.

— Хорошо. — Уилл знал, что у нее в запасе миллион трюков, чтобы удержать его от свиданий. Учитывая, какими тяжелыми были ее первые годы жизни, это вполне понятно. Однако с ним это не имело большого значения. Он ни с кем не встречался.

— Может быть, я подожгу дом, — сказала она. — В знак протеста.

— Даже не шути на этот счет.

— Моя жизнь — шутка. И мне все надоело. Эдди и Глиннис живут слишком далеко. У меня нет ни одного друга здесь, в Гленмиуре.

Он представил ее в большом бетонно-стеклянном здании школы и долгие поездки на автобусе по враждебной территории. Только несколько детей жили в Гленмиуре, но он по наивности надеялся, что она заведет себе других друзей и отправится в старшие классы с большой группой поддержки.

— Эй, я тоже здесь вырос. Я знаю, это может быть нелегко.

— Точно, папа. — Ее взгляд был многозначительным. Она полила бургер теплым томатным соусом, затем положила на него сверху булку, откусила большой кусок и медленно прожевала. Под ее ногтями было черно от грязи.

Уилл инстинктивно понимал, что сейчас неподходящий момент отправлять ее мыть руки. В последнее время он не слишком хорошо разбирался в ее переменчивом настроении, но сейчас понимал. Он практически сделал карьеру, читая книги по воспитанию, несмотря на то что все они давали противоречивые советы. В одном они были единодушны — что бунт возникает, когда слишком силен родительский контроль. Не то чтобы эти выводы делали легче общение с тринадцатилетней девочкой.

— И что, ты думаешь, я с этим справился? — спросил он.