Любовь красного цвета - Салли Боумен Страница 19

В тот день Макс неожиданно позвонил Шарлотте в их деревенский дом, купленный ими примерно десять лет назад. В тот момент Шарлотта находилась на кухне и готовила печенье, поэтому руки ее были белыми от муки. Их младший сын Дэниел сидел за дальним концом стола и возился с красками. Звонок раздался вскоре после двух. Торопливо заверив постоянно волновавшуюся за него жену в том, что с ним все в порядке, и сообщив, что вернется сегодня чуть позже обычного, Макс перешел к делу.

– Я звоню по поводу Роуленда, – сказал он. – Он только что вышел из моего кабинета. Послушай, дорогая, я тут подумал…

– Только не говори, что Роуленд передумал! О, Макс!

– Нет, нет, Роуленд, конечно же, не передумал – ты же его знаешь. Но зато передумал я. Милая, я помню все наши разговоры, но по здравом размышлении я понял: нас с тобой чересчур занесло. Мы не должны влезать во все это…

– Но мы и не влезаем, дорогой. Ведь мы с тобой часами обсуждали все это. Мы всего лишь немного подтолкнем развитие событий. Роуленд ни о чем и не узнает.

– Он заподозрит, – мрачно возразил Макс. – Тебе известна его сообразительность. Он наверняка что-нибудь заподозрит. Заканчивай эту игру, или я сам… – Макс вздохнул. – Я, должно быть, свихнулся, согласившись на твой план. Ума не приложу, как только тебе удалось втянуть меня в это дело.

– Да почему он должен что-то заподозрить? В конце концов, это была его идея, а мы всего лишь немного поможем, придадим этому заговору дополнительное ускорение…

– Нет, Шарлотта. – Макс всегда был любящим мужем и, отдавая дань женской проницательности, безоговорочно признавал приоритет жены во всем, что касалось «дел сердечных». Однако теперь голос его прозвучал как никогда твердо. – Нет, дорогая. Я так решил. Мы не будем влезать в чужие судьбы и не станем брать на себя роль Всевышнего. Это – слишком опасно с таким человеком, как Роуленд. Мало ли что случится! Он – мой друг, и я хочу сохранить его именно в таком качестве, понимаешь?

Шарлотта колебалась. Это было очень не похоже на такого целеустремленного человека, как Макс. Он очень редко менял принятые однажды решения и еще реже говорил с ней подобным тоном. Вытирая руки о передник, она размышляла, как лучше себя повести. Между ними было определено: Шарлотта – неоспоримый арбитр в сфере чувств. Сполна одаренная женской интуицией, она различала первые признаки намечающегося романа между той или иной парой за недели – даже за месяцы – до того, как они становились очевидны Максу. Поэтому сегодняшний бунт со стороны мужа удивил ее. Будучи сама счастлива в замужестве, Шарлотта являлась горячим пропагандистом семейного счастья и признанной «свахой». Как мог забыть об этом Макс?

– Он – и мой друг, Макс, – мягко начала она. – Ты просто запаниковал, дорогой, а для этого нет никаких причин. Вспомни, мы же десятки раз говорили об этом. Роуленд несчастлив, как бы усердно он ни пытался изображать полное довольство. Он попросту не может посвятить жизнь одной только работе. Он заслуживает лучшей доли. Он – одинок, опустошен…

Шарлотта перевела дух. Молчание мужа обнадежило ее, и она продолжала свои уговоры:

– Подумай о нем, дорогой. Он не только мужественный, он еще очень умный, добрый и очень хороший человек. Ты же видел, как он играл с нашими мальчиками. Они просто в восторге от него! А ведь он мог бы иметь своих собственных детей. Он мог бы приходить по вечерам к кому-то, кто любит его, а не жить отшельником в этом своем странном доме, питаться всухомятку, проводить часы в мрачных размышлениях и работать, работать, работать – днем и ночью…

– Он не всегда питается всухомятку, – перебил жену Макс. – А теперь послушай ты, Шарлотта. Роуленда окружает целая орава влюбленных в него женщин. Они готовят ему еду, гладят его рубашки, пытаются им командовать, меняют друг друга в его постели. А что до «мрачных размышлений», то у него на это просто не остается времени. Он слишком занят, разбивая сердца. Любовные похождения Роуленда – это минное поле, и мы с тобой оба это знаем.

– О Господи! Все эти женщины, которые с первого взгляда влюбляются в него до потери памяти и романы с которыми длятся по пять секунд, не в счет. Как только Роуленд видит, что какая-то из них начинает относиться к нему серьезно, он тут же от нее сбегает.

– Для этого имеются определенные причины, и ты знаешь о них не хуже меня.

Это напоминание заставило Шарлотту умолкнуть и задуматься.

– Но разве ты не видишь, Макс, – продолжила она через пару секунд, – это только подтверждает мою правоту. Если Роуленд полюбил один раз, то может полюбить и во второй. Не может же он скорбеть вечно! Ведь с тех пор, как это случилось, прошло уже шесть лет!

– Это для нас шесть лет, но не для него. Дорогая, я же сказал тебе, что расстался с ним буквально минуту назад. Так вот, во время нашего разговора я случайно упомянул о Вашингтоне. Видела бы ты, как изменилось при этом его лицо! Почему, по-твоему, для него так важны эти наши расследования по поводу наркотиков? Почему, по-твоему, он поставил подготовку этих статей в качестве непременного условия, когда я звал его к нам в газету? Для Роуленда это – его личная война, крестовый поход, если хочешь. Мы с тобой можем тешить себя мыслью, что наш план поможет ему, но сам он так не думает. Его раны до сих пор не зажили, Шарлотта, и ты это знаешь.