Хозяйка дома - Инга Деккер Страница 19

— Ты непременно будешь. Я это чувствую.

— А ты?

— Сама все знаешь, зачем спрашиваешь? Было слышно, как сестра огорченно вздохнула.

— Когда ты встретишь подходящую женщину…

— Найму ее, чтобы она мне готовила и убиралась. А до тех пор придется пользоваться услугами мадам Ферье.

Снова повисло молчание.

— Ты никогда не изменишься, братик. Или все-таки изменишься?

— Как знать.

— По крайней мере, мы-то друг у друга останемся.

— Обязательно. И опять молчание, — На этот раз я улыбнулась. Сил нет, как хочется тебя снова увидеть! Ладно, так и быть, скажи твоей помощнице, что я согласна на вечеринку.

Положив трубку, Гийом услышал стук в дверь, и на пороге появилась только что упомянутая помощница.

Указав на вазочку с цветами у нее в руках, он спросил:

— Маргаритки… Это в честь твоей племянницы, что ли?

— Нет. Просто я подумала, что ты слишком много времени проводишь в кабинете, где все однообразно серое, вот и решила добавить немного цвета. В качестве напоминания, что за окнами чудесный мир.

— Чуткость проявляешь?

— Твоя сестра права, говоря, что ты не умеешь заботиться о себе. Если ты и в самом деле хочешь убедить ее, что твои дела идут прекрасно, покажи, что обращаешь внимание на собственные нужды. И я не имею в виду поглощение достаточного количества пищи, чтобы не умереть с голоду.

— Так, значит, мне нужны маргаритки?

— Да, — кивнула Беатрис. — Тебе нужен их цвет и жизненная сила.

Гийом указал на другой предмет, зажатый у нее под мышкой.

— А это что?

— Картина, изображающая облака. С первого взгляда он не понял, что же все-таки изображено, и решил, что Беатрис шутит. Уж очень яркие, дикие цвета — красный, желтый, синий…

— Когда присмотришься повнимательнее, поймешь, что они как настоящие. В том смысле, что, если долго вглядываться, можно увидеть что угодно, в зависимости от настроения. Лицо женщины. Дерево в цвету…

— И мне это нужно?

— Да. Клиенты и работа — это чудесно, но это не все, что есть в жизни.

— Попробую запомнить.

Она посмотрела ему в глаза, и в который раз Гийому захотелось обнять ее. Этот взгляд снился ему каждую ночь.

— Ты хороший человек, — прошептала она. Этого Гийом не выдержал. Он быстро подошел, притянул Беатрис к себе, запустил пальцы в ее волосы и позволил себе слегка, совсем слегка коснуться ее губ. Нежных, сладких, чувственных губ. После этого он отпустил ее.

— Бланш сказала, что идея с вечеринкой замечательна. Она очень обрадовалась.

Беатрис кивнула, затем направилась к двери.

— Может быть, стоит предложить твоей сестре принять участие в планировании. Это поможет ей забыть на время о собственных проблемах. Люди увлекаются и становятся частью чего-то нового, не связанного с их страданиями. Мне кажется, ей станет гораздо лучше, — сказала она уже на пороге.

Гийому казалось, что он произнес вслух, что непременно предложит это Бланш, однако был не уверен. В любом случае, Беатрис не обернулась, но он все равно заметил, как, выйдя из кабинета, она неосознанно коснулась губ, словно от его поцелуя остались ожоги.

Интересно, то, что я нанял Беатрис, это огромная удача или огромная глупость? — спросил себя Гийом. Так или иначе пришло время надеть на свои желания строгий ошейник. В последнее время он словно с цепи сорвался — ведет себя, как мальчишка. От этого ему становилось не по себе.

К тому же приезжает сестра, которая не упустит ни малейшей детали его жизни.

Эта женщина сводит меня с ума, хоть ничего для этого не делает, размышлял Гийом. Впрочем, он тоже почти ничего не делает, чтобы выкинуть ее из головы. Наверное, потому, что понимает: все бесполезно.

Вместо документов он видит перед собой лишь Беатрис. Вот она вносит поднос с мороженым, угощает его печеньем, мокрая, вылезает из фонтана, приносит маргаритки…

При виде Этьена, который смотрит на нее с собачьей преданностью, Гийому хотелось сказать молодому человеку, чтобы тот не приближался к ней ближе, чем на десять шагов. А услышав в отдалении ее смех, он с трудом оставался на месте — так сильно было желание посмотреть, что происходит.

Иногда в голову закрадывалась тревожная мысль: не так ли начиналось болезненное пристрастие его отца к хорошеньким служанкам, не с огненного ли желания, мешающего работать?

— Если да, то дела твои обстоят весьма неважно, приятель, — сказал себе Гийом.

У Беатрис есть четкие планы на жизнь: любовь, дети, дружная семья… Даже если она и утверждает, что не романтична. У него тоже есть планы, но они и близко не включают ни любовь, ни детей, ни семью.

Поэтому он проводил так много времени, как мог, подальше от нее, а еще лучше — вне дома. Но не заметить, что с приближением приезда сестры Беатрис все больше волнуется и все больше трудится, было нельзя. Интересно, она вообще спит когда-нибудь? Или пашет как вол двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю? Да еще и за племянницей приходится следить. Нет, пусть говорит, что хочет, но дети — это большая ответственность, а значит — много забот. Если непрестанно работать и одновременно сидеть с ребенком, можно устать до смерти.

— Так кто здесь хозяин? — спросил себя Гийом. — Вмешайся. Вели ей сделать паузу.

Он попытался. Найдя ее в так называемой утренней комнате, молодой человек еще раз подчеркнул, как Бланш обрадовалась идее вечеринки, тем более с танцами.

— Посмотрим, — вот и весь ответ. — Я уже заказала золотистые атласные шторы для бального зала. Думаю, что они очень подойдут к белому и голубому. Много свечей… Будет весьма романтично.

Беатрис бросила взгляд на своего работодателя из-под длинных ресниц. И Гийом едва не застонал.

— Думаю, твоей сестре и ее подругам понравится.

— Наверняка, — заверил ее Гийом.

— Кроме того, я нашла несколько коробок с одеждой. Она очень старая, но при этом на редкость хорошо сохранилась. Ее явно перебирали несколько раз не так давно. Эти наряды составили бы честь любому музею, но, думается мне, они могут послужить и по прямому назначению. Как полагаешь, твою сестру заинтересуют такие вещи?

Гийом знал, как над этими тряпками тряслась мать, а потому вряд ли Бланш проявит к ним хоть каплю интереса. Но Беатрис так оживилась, у нее так сверкали глаза, что он не стал ее огорчать. Наверняка она уже представляла галантных кавалеров и прекрасных дам, прогуливающихся по бальному залу. Никак не хотелось рассеивать ее прекрасные иллюзии.

— Они действительно в хорошем состоянии? Может быть, найти мастериц отреставрировать их? — спросил Гийом, но Беатрис покачала головой. — Ну если так, уверен, что Бланш будет в восторге.