Лекарство от одиночества - Эстер Модлинг Страница 19

— И что же?

Роберт встал и поставил почти нетронутый бокал на стол.

— Ладно, забудьте, что я об этом спрашивал. Я принесу закуску.

Он быстро ушел в дом. Эми не знала, что и думать. Она, конечно, знала и Синди, и Клиффа, но с Синди ей было комфортнее, Клифф казался ей каким-то отстраненным. Он очень любил жену, но относился к числу людей, которые не демонстрируют свои чувства, его нежность проявлялась открыто только к дочери. В маленьких ручонках Мими Клифф становился податливым как воск.

Роберт вернулся с двумя тарелками, на которых лежали тонкие ломтики копченого лосося. Поставив тарелки на стол, он зажег свечи. Слабый ветерок чуть заметно колебал пламя.

— Хотите, я налью вам к рыбе белого вина? Или вы решили ограничиться красным?

— Я ограничусь красным, спасибо. — Эми все еще испытывала неловкость от недавнего разговора. — Вам не нравится Клифф? Вы не одобряете выбор сестры?

— Я же сказал, что не сомневаюсь в его преданности Синди и малышке, — натянуто ответил Роберт. — Но его отцом был Чарлз Оуэн.

Эми, конечно, об этом знала. Легендарный актер погиб больше тридцати лет назад в автомобильной катастрофе, врезался в телеграфный столб, ведя машину в нетрезвом состоянии. Вместе с ним погибла его спутница, начинающая голливудская актриса. За несколько месяцев до этого Чарлз бросил жену и маленького сына.

— Клифф не отвечает за грехи отца, — мягко сказала Эми.

Роберт враждебно прищурился.

— Вы не верите в дурную наследственность?

— Если вы хотите спросить, допускаю ли я, что Клифф когда-нибудь запьет и станет изменять жене, то нет, я в это не верю. — Эми покачала головой. — Кроме наследственности человеческую личность формирует образование, окружение… Да что я вам рассказываю, вы наверняка знаете это не хуже меня. Даже близнецы порой вырастают совершенно разными людьми.

— Вам легко говорить, вы знаете, кто вы, — резко ответил Роберт.

Эми вздохнула. Их разговор совсем не походил на непринужденную светскую беседу. Ей хотелось как-то разрядить атмосферу. Пожав плечами, она небрежно заметила:

— Кто из нас может сказать, что точно знает, кто он? Да и так ли уж мы хотим это знать?

— Я для того и прилетел на остров, чтобы это понять.

Эми расширила глаза.

— Понять, кто вы?

Он кивнул.

— Кроме всего прочего и для этого.

Эми попыталась свести все к шутке.

— Но я знаю, кто вы. Вы — Роберт Харгривс.

— Правда? — Роберт смотрел на нее без улыбки.

— Ну… наверное. Вы сами так представились.

Он кивнул.

— Что ж, тогда, вероятно, так и есть.

Эми удивленно вскинула брови.

— Не рановато ли вам переживать кризис среднего возраста?

Но Эми была еще моложе, однако сама вступила в похожий период духовного поиска. Роберт вздохнул и улыбнулся, только улыбка получилась натянутой.

— Вы правы, для этого я слишком молод. — Он посмотрел на ее тарелку. — Что же вы не едите? А насчет вина вы правы, я поздно спохватился, что забыл купить вино, вот и пришлось потревожить запасы Клиффа.

Эми улыбнулась.

— Думаю, он не будет возражать.

Напряжение между ними стало немного ослабевать, хотя Эми до сих пор не поняла, отчего оно вообще возникло. Роберту явно нравился муж его сестры, но что-то его тревожило. Роберт оказался такой же загадочной личностью, как Клифф. Более того, если бы Эми не знала, что Роберт — брат Синди, то могла бы принять его за брата Клиффа. Мужчины были похожи не только по характеру, но даже внешне: оба высокие, темноволосые, с серыми глазами, по которым трудно прочесть их мысли.

Роберт внезапно встал.

— Пойду проверю, как там бифштексы.

— Может, вам помочь?

Он усмехнулся.

— А разве я в воскресенье вам помогал?

Эми задумалась.

— Вы съели мою стряпню без единой жалобы.

— Для суперзвезды вы неплохо готовите, — насмешливо бросил Роберт и скрылся в доме.

Вскоре Эми убедилась, что он тоже неплохо готовит — неплохо для невозможного грубияна. Приготовленный Робертом бифштекс оказался самым нежным из всех, какие ей только доводилось пробовать. Она съела все, хотя, собираясь сюда, думала, что не сможет проглотить ни кусочка.

— Очень вкусно! — искренне похвалила она.

Роберт улыбнулся и тихо, с легкой хрипотцой в голосе спросил:

— Надеюсь, я прошен за утреннюю грубость? Я сильно разозлился, но это, конечно, не оправдание. Мне не следовало срывать зло на вас.

Прежде чем ответить, Эми поднесла к губам бокал и сделала еще глоток вина. Роберт явно говорил искренне, однако некоторые из обвинений, которые он бросал ей утром, непростительны. Хотя, с другой стороны, если вспомнить, что о ней понаписано в газетах за последние пять лет, его можно понять. Она попыталась отшутиться:

— Можно, я отвечу на этот вопрос после десерта?

Роберт погрустнел.

— Зависит от того, любите ли вы клубнику со сливками.

— Обожаю!

Он кивнул.

— Ладно, в таком случае я готов подождать.

Они говорили обо всем и ни о чем — больше ни о чем. Эми не хотелось говорить о своей работе, а Роберт, похоже, охотно обсуждал только остров, его пейзажи и жизнь местных жителей. Но Эми радовалась уже тому, что они не спорили и он ее больше не оскорблял. От вина Эми разомлела, Роберт стал казаться ей еще привлекательнее. Она любовалась его волевым квадратным подбородком, губами, которые наводили мысли о поцелуях, глазами… И как она только могла подумать, что у него холодные глаза? Сейчас, когда Роберт смотрел на нее поверх бокала, его взгляд ласкал и согревал, в зрачках плясали отблески пламени. Он задержал взгляд на ее полных губах.

— Эми?..

Она сглотнула. Роберт собирается ее поцеловать. Снова. И она этого хочет!

Роберт склонился к ней, и Эми инстинктивно наклонила голову, чтобы ему было удобнее ее целовать. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Роберт не прикасался к ней руками, лишь его губы пили нектар ее губ, но Эми все равно чувствовала себя его пленницей.

— Ты очень красивая, — прошептал он, щекоча теплым дыханием кожу на ее виске.

А ты — потрясающий мужчина, подумала Эми. но произносить это вслух не собиралась. Вместо этого она хрипло поблагодарила за комплимент:

— Спасибо.

— Скажи… — Роберт всмотрелся в ее глаза, одной рукой отводя прядь волос с ее щеки. — У тебя сейчас есть кто-нибудь? С кем ты сейчас? С тем парнем, Джерри, или еще с кем-нибудь?