Розы в декабре - Эсси Саммерс Страница 19

— Конечно ешьте, Элизабет. Их легко приготовить. Я сделаю еще. Перекусите и потом идите чистить зубы.

Когда дети уходили из кухни, Элизабет обернулась:

— Мисс Макдоналд, а нас вы уложите?

Фиона кивнула, чувствуя, как потеплело у нее на сердце. Когда она уложила девочек и подоткнула одеяла, то не решилась поцеловать их, а Виктория прошептала:

— Уильям просил передать вам, чтоб вы выключили у них свет. На самом деле, я думаю, ему хочется, чтоб вы его тоже уложили, но он стесняется просить сам. Только не говорите, что я сказала.

— Не скажу. Спокойной ночи, милые. — Она пошла в комнату мальчиков, поправила толстое одеяло на Уильяме и спросила: — Тебе не холодно? Накрыть еще одним одеялом?

— Да, — прошептал он и, счастливый, свернулся калачиком.

Фиона взяла одеяло из груды, лежащей на диване, и аккуратно накрыла его.

— Спокойной ночи, Уильям, сладких снов. — Она задула лампу, легко коснулась его кудряшек и вышла.

Эдвард растапливал второй камин у противоположной стены. Фиона подошла к огню.

— Давно хотел выяснить, да все руки не доходили... Это действительно старинный тип очага?

Фиона внимательно посмотрела.

— Да, он в точности похож на очаги в горной Шотландии. Видите, там есть крюк вешать котелок или кастрюлю. В них лучше всего печь лепешки. У вас есть специальная сковорода?

— Думаю, есть. Вон там все. — И Эдвард показал на нишу. — Это еще от моей бабушки. У нас есть еще походная печка. Она в ней хлеб пекла. Это, конечно, занимало уйму времени, но такого хлеба я больше нигде не пробовал. Его пекли в углях, засыпая форму доверху. Бабушка делала его для нас как деликатес.

— Для чего вы затопили? В комнате и так тепло.

— Просто чтоб светлее было. Я обычно не забываю заливать лампы, но движок выдохся, — мне сказали, что он дважды отключался, пока я был в Квинстоне. Вот я и решил, что двух каминов и одной лампы достаточно, чтобы читать.

Было еще рано, и все трое сидели в тепле и уюте и читали. В старинных креслах было так удобно, несмотря на их допотопный вид. Фиона углубилась в историю озера, но через час встрепенулась и подошла к старинному камину. Укрепив крюк в нужном положении над углями, она достала сковороду, подвесила ее и смазала маслом. Проверив, все ли в порядке, она принесла миску с приготовленным заранее овсяным тестом.

Эдвард поднялся и подошел к очагу:

— Мисс Макдоналд, что это вам взбрело в голову в такое время?

— Ребятишки съели остатки лепешек, а я сказала им, что сделаю еще, да забыла, что тесто не поднимется, раз свет погас и электроплитка остыла. Если завтра мы будем заниматься по расписанию, я смогу напечь чего-нибудь до вечернего чая.

Что означало мычание Эдварда, она не совсем поняла, но про себя усмехнулась. Мужчины не любят, когда над ними берут верх. Он выколотил трубку в камин.

— Что вы делаете? Это же на угли попадет и продымит все лепешки.

— Простите, — с подозрительной поспешностью извинился он и стер пепел ботинком.

Достав из буфета три чашки и три блюдца, он расставил их на маленьком столике у другого камина, затем принес еще банку с желе из красной смородины, кружок сбитого масла и приготовил чай. Пока он доливал чайник, Фиона принесла к столу целое блюдо румяных овсяных лепешек. На скамье лежала кипа газет, Эдвард был явно человек обстоятельный. Он начал с самой старой по времени. Она глянула на аккуратно сложенные газеты, глаза ее загорелись, когда она увидела одну небольшую заметку. Она называлась: «Приехавшая англичанка выступает в защиту хиппи». У нее даже дыхание перехватило. Может, он не запомнил, до какого числа дошел. Фиона взяла подушечку и накрыла газету. Позже она возьмет и сожжет ее. И она стала разливать чай. Эдвард съел почти все лепешки, потом взял сверху газету и принялся читать. Фиона вздохнула с облегчением: он явно не заметил пропажи.

Через какое-то время Эдвард отвез мисс Трудингтон в спальню и вернулся на кухню. Фиона мыла посуду. Он снял скатерть. Все было совсем по-домашнему.

— Все гораздо лучше, чем я думал, — произнес Эдвард, накрывая стол к завтраку. — Здесь вы предстаете в лучшем свете, чем в Эдинбурге, мисс Макдоналд. Я так и думал.

Фиона молча положила последнюю домытую ложку и вышла из кухни, сжав кулаки и не пожелав хозяину доброй ночи.

После обильного снегопада ударили морозы; вершины холмов сверкали, словно окутанные алмазной пылью. Временами выпадал туман, а за ним крепкий мороз, и тогда изморозь покрывала каждую веточку, каждую паутинку, и все это сверкало в прозрачном воздухе серебряной вязью. Даже забор из колючей проволоки превращался в драгоценное ювелирное украшение, а сосны и лиственницы в заколдованные деревья в заколдованном мире.

Мужчины все время были на ногах, целыми днями перегоняя отару с одного склона холма на другой, солнечный. К счастью, особо раскапывать снег им не приходилось, лишь в тех местах, где нанесло сугробы. На дальних пастбищах было бы тяжелее. Охотники на кроликов переместились к стоянкам, где стригли овец.

Фиона понимала, что дети должны помогать взрослым в работе, однако разрешила им пойти на пастбища только при условии, что вечером будет сделано домашнее задание.

Что касается Эдварда, то она старалась сталкиваться с ним как можно реже.

Наступила оттепель, желтая трава высохла, и вскоре под ней стала пробиваться молодая зелень. Фиона со страхом ждала, что со дня на день Эдвард объявит о начале уроков верховой езды. Однажды вечером в пятницу Эдвард обратился к Фионе:

— Надеюсь, у вас есть бриджи, мисс Фиона.

Фионе чуть не стало плохо.

— Да-а. В них удобно было работать в школьном саду. Но... это не бриджи для верховой езды.

— Я знаю. Вы не поедете верхом. Завтра я дам вам первый урок.

Не успела она ответить, как Уильям радостно закричал:

— Вот здорово. Мы все пойдем.

— Ну, нет. Я вам найду работенку, чтоб вы были как можно дальше от загона.

— Но я не хочу учиться ездить верхом, — в отчаянии запротестовала Фиона. — И не понимаю, зачем...

— Вам надо научиться, мисс Макдоналд. В этих краях, где, кроме лошадиных троп, нет никаких дорог, ездить верхом необходимо. Длительные верховые прогулки, конечно, дело времени, но рано или поздно, когда жизнь в «Бель Ноуз» утратит прелесть новизны, вам понадобится женское общество, а ближайшее селение Уэйнвуд-Хиллз как раз на расстоянии доброй верховой прогулки. Скоро Дебора Уэйнвуд вернется из круиза по Тихому океану. У вас с ней много общего.

— Чего именно? — спросила Фиона.

Эдвард оглянулся. Детей и след простыл, как это бывает с ними, когда взрослые начинают обсуждать свои скучные дела.

— Ну, скажем, вы обе одинакового мнения обо мне, — насмешливо выложил Эдвард. — Дебби тоже считает меня твердолобым, высокомерным мужланом, совершенно не понимающим женщин. — Их взгляды встретились. — В общем, к девяти будьте готовы. И пожалуйста, без выкрутасов, я не принимаю никаких оправданий.