Песни над облаками - Розмари Полок Страница 19
Песни над облаками - Розмари Полок читать онлайн бесплатно
Несколько секунд он молчал и просто смотрел на нее. Затем все так же молча прошел к прекрасному черному мерцающему роялю в дальнем конце салона и начал перебирать сваленные в кучу ноты. Канди опустилась в кресло и, расслабившись, освободила свои эмоции, чтобы впитать странное очарование старинной комнаты.
Ковер здесь был темно-красного цвета и такой густой, что заглушал в своей бархатной глубине каждый непрошеный звук. Темно-красные портьеры свисали тяжелыми фалдами с невидимых окон, таких же высоких, как и в гостиной. Потолок казался где-то высоко, но прекрасное центральное отопление сохраняло тепло во всей комнате, и в ней было очень уютно.
Микеле открыл рояль и сел. Медленно и нежно первые аккорды «Лунной сонаты» Бетховена заполнили зал. За сонатой последовали вальсы Шопена и затем ноктюрн… Канди сидела, слушая с глубоким и почти острым удовольствием, ощущая временную анестезию против всяческой боли, которую может причинить ей жизнь. Граф закончил заунывной красотой «Колыбельной песни» Брамса и остановился. Канди хотела попросить его продолжать, продолжать и продолжать, чтобы утешающий поток мелодий струился вечно, но не сделала этого. Микеле закрыл рояль и повернулся.
— Вы чувствуете себя лучше? — улыбнулся он.
— Гораздо лучше. — Она встала. — Спасибо. А теперь я должна уйти. — Ее глаза, очень зеленые в свете настольной лампы, улыбались ему с неожиданной теплотой. — Вы добрый, — сказала она, даже не подумав.
Он медленно покачал головой:
— Нет, не добрый.
Граф настоял, что сам отвезет ее назад, на квартиру мисс Марчетти. Попрощавшись с хозяйкой, довольно театрально расцеловавшей ее в обе щеки и окутавшей при этом облаком дорогого французского парфюма, Канди вышла к машине, по-прежнему ожидавшей их перед внушительной дверью на дорожке из гравия. Микеле, закрыв за ней дверцу, сел за руль и закурил сигарету, чем сильно удивил ее — она еще не видела, чтобы он курил. Как будто почувствовав это, граф повернулся, и в слабом свете только что включенных фар Канди заметила странное раскаяние в его взгляде.
— Я не часто курю, — внезапно объяснил он. — Но иногда… Это плохая привычка… очень плохая.
Загасив сигарету в пепельнице, он повернул ключ зажигания, и машина почти бесшумно скользнула в ворота под пламенеющими старыми каменными арками, и вскоре они уже мчались назад по Виа Аппиан к Риму. Несколько минут Микеле ничего не говорил, затем внезапно произнес:
— Я очень сожалею об… об этом вечере!
Под прикрытием темноты Канди вспыхнула.
— Вам не о чем сожалеть, — неловко откликнулась она. — Я провела чудесный вечер. Ваша мама…
— Моя мать пользуется дурной славой похитительницы мужчин. И ее последней жертвой оказался тот, кто так важен для вас, не так ли?
— Был важен для меня, — быстро поправила Канди, чувствуя, как краска все еще пылает на ее щеках, а слезы вновь угрожающе скапливаются за веками.
— Нет. Однажды вы скажете это, но не теперь, — мягко заметил он.
Некоторое время оба молчали, но, когда они остановились на оживленном перекрестке Рима, граф заговорил вновь:
— Вы видели миссис Эндкомб?
— Миссис Эндкомб?
— Она японка, но замужем за американским дипломатом. Думаю, — очень сухо напомнил он, — вы видели ее сегодня вечером.
— О… Да, конечно.
— Джеймс Эндкомб был… близким другом моей матери. Вы могли догадаться об этом.
Смутившись, Канди ничего не ответила.
— Их отношения теперь закончились. Не знаю, зачем он привел в дом жену. Возможно, хотел помучить ее, но скорее просто по глупости. Они притворялись… она притворялась, что ничего не произошло. Я хочу, чтобы вы ясно поняли — с моей матерью дела обычно заканчиваются ничем. Когда-нибудь и ваш друг Джон Райленд пойдет своим путем, а она — своим.
Когда они подъехали к дому Катерины Марчетти, та уже их ждала. И хотя граф приветствовал ее, как показалось Канди, с какой-то снисходительной нежностью, он решительно отказался от предложенной чашки кофе и пожелал им обеим спокойной ночи внизу у входа. Вернувшись к своей машине, Микеле уже готов был сесть на водительское место, как вдруг повернулся и поспешно пошел за девушками. Они почти вошли в лифт, но он задержал их, к удивлению итальянки.
— Я кое-что забыл сказать Канди, — объяснил он. — Это насчет ее работы.
— Хорошо. — Катерина похлопала англичанку по руке и шагнула в лифт. — Я поеду наверх, cara [19], и приготовлю кофе.
Когда они остались одни, Канди заметила, что в довольно резком освещении вестибюля граф кажется еще более напряженным, чем прежде, и с внезапно нахлынувшим на нее сочувствием к нему мысленно пожелала узнать, что же заставляет его выглядеть таким и нельзя ли ему помочь.
— Я вернулся, — произнес он, — чтобы сказать вам то, что собирался сказать раньше. — Он немного помолчал. — Вы страдали сегодня вечером.
Она отвернулась от него, и он поспешно извинился.
— Простите меня. Я не хотел причинить вам боль, постоянно напоминая об этом. Просто я подумал, что, если вы поймете… если осознаете, насколько ваша музыка может вам помочь…
— Да, — устало отозвалась Канди. — Синьор Галлео очень много об этом говорил.
— Говорил? Думаю, вы скоро обнаружите, что это правда.
— Полагаю, это так. — Ее голос прозвучал устало и отрешенно.
— Я хотел сказать, что вы должны погрузиться в ваше пение так глубоко, насколько это возможно. — Он вздохнул. — Я кое-что понимаю в музыке и между вашими уроками с Галлео тоже смогу вам помогать…
Канди быстро взглянула на него, и в ее глазах засветилась искренняя благодарность.
— Правда? Мне нужен кто-то… просто, чтобы слушал меня… — Но она тут же оборвала себя. — О, но я не могу вас обременять…
— Я сам предложил, — невозмутимо напомнил граф. — Так что не считайте это бременем для меня. У Катерины есть пианино. Сегодня вечером я уже не стану ее беспокоить, но утром заеду, и мы обо всем договоримся. — Он внезапно весело улыбнулся ей, такую улыбку она видела на его лице всего пару раз. — Это вас устроит?
— Очень! Я вам так благодарна.
Несколько секунд граф смотрел ей в лицо.
— Нет необходимости, — мягко возразил он, — говорить о благодарности. Спокойной ночи, Кандида.
Утром Микеле, как и обещал, заехал. И так уж случилось, что Лоренцо Галлео приехал тоже. И они все вместе обговорили программу обучения Канди на несколько недель вперед, оставив ей мало времени на что-то другое, кроме музыки, за что она была благодарна им обоим. Канди также была благодарна и синьорине Марчетти, которая с горячим энтузиазмом приняла участие в ее делах и предоставила свою гостиную с прекрасным пианино в полное распоряжение девушки. Канди понимала, конечно, что итальянку радовала перспектива почаще видеть Микеле, и, как она предполагала, графа тоже устраивала такая ситуация, но была готова поверить в искренность его желания ей помочь. Канди нравился Микеле ди Лукка, было что-то привлекательное в его личности, и она надеялась, что он и Катерина вскоре сблизятся друг с другом.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии