Фонтан тайн - Джози Литтон Страница 19

– Отойдите от нее, – прорычал принц Атрейдис. Шотландец быстро встал, но не отошел от своей собеседницы. Его брови сошлись на переносице.

– Я вас узнал. Вы член семьи Атрейдисов.

– Я Гейвин Атрейдис. Делайте, что я сказал.

– Почему я должен вам подчиняться? Потому что вы вместе с вашими родственниками управляете страной?

– Мы ею не управляем, мистер…

– Кемпбелл. Лайам Кемпбелл. А мне кажется, что вы считаете себя главными.

– Ты ошибаешься, шотландец. Кроме того, ты задержал женщину, которая шла ко мне, и заставил меня ее искать.

Лайам быстро взглянул на Персефону и опять сосредоточил свое внимание на человеке, который бросил ему вызов.

– Если она твоя жена, я принесу тебе свои извинения.

– Она мне не жена.

– Может быть, невеста?

– Нет.

– Значит, у нас с тобой честная игра, – усмехнулся Кемпбелл.

Наблюдая за ссорой двух мужчин, Персефона испытывала странное волнение. Однако их препирательства явно затянулись.

– Никаких игр не будет, мистер Кемпбелл, – отрезала она, отходя от скамьи, и добавила, оглянувшись через плечо: – Вы можете ссориться сколько хотите, а мне надо работать.

Привыкшая к строжайшей самодисциплине, она заставила себя идти вперед, больше не оборачиваясь. Однако до нее долетели мужские голоса:

– Я разберусь с тобой позже, Атрейдис.

– Когда тебе будет угодно, шотландец.

– Вы устроили глупый спектакль, – заявила Персефона, когда Гейвин ее догнал. – Когда бодаются два барана – забавно, но взрослые мужчины…

Она искоса взглянула на него и обнаружила, что он совсем не выглядит сердитым. Напротив, всем своим видом он выражал полнейшее самодовольство.

– Ты слишком невинна, – бросил Гейвин.

Она хотела возразить, но передумала. После вчерашнего поцелуя он прекрасно знал, насколько она невинна. В отличие от обученных акоранских женщин она не умела угождать мужчинам.

– Я сама могу себя защитить, принц Атрейдис, и не нуждаюсь ни в чьей помощи.

– Я видел на Дейматосе, как хорошо ты себя защищаешь. Мне понадобилось всего две минуты, чтобы тебя разоружить… – Он открыл двойные двери библиотеки и отошел в сторону, уступая ей дорогу. – И ты ничего не могла со мной поделать.

Правда задела Персефону. В ее голосе появилось раздражение.

– Кажется, ты утверждал, что мужчина не может обидеть женщину.

– Акоранский мужчина. А Кемпбелл не акоранец. Возможно, когда-нибудь он им станет, и его дети, если он проживет достаточно долго и успеет их завести, – в тоне Гейвина чувствовалось сомнение, – тоже будут акоранцами. Но он воспитывался на других законах. Советую тебе это запомнить.

– Спасибо за совет, но меня совершенно не интересует Лайам Кемпбелл… – она многозначительно посмотрела на Гейвина, – равно как и все другие мужчины, А теперь, если мы уладили данный вопрос, мне бы хотелось начать поиск старинных записей топографической съемки, на которые ссылается Амаренсис.

Они вошли в огромную комнату. На высоком потолке красовались яркие фрески, изображавшие сценки из акоранской жизни. Из широких окон, расположенных над балконом, струился свет. Вдоль стен тянулись полки с книгами и шкафы со свитками. У длинных полированных столов стояли удобные кресла, на столах – чернильницы и лампы. Здесь работало несколько дюжин ученых. Библиотекари сновали взад-вперед, поднося им материалы.

Персефона уверенным шагом направилась к двери между высокими книжными шкафами. За дверью каменная винтовая лестница вела на нижние, подземные этажи библиотеки.

– Я вижу, ты неплохо здесь ориентируешься, – заметил Гейвин, когда они вступили в большое помещение, заполненное бесконечными рядами полок.

– Я бы не стала так часто приезжать на Илиус, если бы не библиотека.

– Говорят, что моя кузина Клио здесь спит.

– Правда?

– Она изучает историю нашего рода.

– У нее рыжие волосы?

– Да. Она унаследовала цвет волос от своей мамы.

– Жены ванакса, леди Брайанны. Я несколько раз видела здесь твою кузину, и однажды мне показалось, что она спит.

– Мои дядя и тетя раньше беспокоились, а потом махнули на нее рукой.

Он так запросто говорил о правителе Акоры и его супруге, как будто они обычные люди. Персефоне представилась возможность немного узнать о жизни тех, кого она всегда считала избранными, почти легендарными.

Она попыталась представить, что значит иметь двух любящих родителей, которые желают своей дочери счастья.

– Твоей кузине очень повезло.

– Верно. Кстати, она отлично знает библиотеку. К сожалению, в данный момент ее нет на Акоре, иначе я попросил бы ее помочь нам в наших поисках.

– Я тоже немного знакома с этим заведением, – уведомила Персефона, – но есть человек, который знает гораздо больше меня. Может быть, мы его найдем.

– Кого? – спросил Гейвин, когда они пошли мимо рядов книг, рукописей и свитков, в которых хранились знания, накопленные акоранцами за тысячелетия.

Отрезанная от всего мира, Акора никогда не переживала трудные времена, периоды бедствий и разрушений. Она тщательно оберегала свою независимость и свой самобытный образ жизни.

Путь принцу и Персефоне освещали каменные лампы, укрепленные в настенных железных кронштейнах.

– Одного моего друга. Он должен находиться здесь. Они отмахали добрые четверть мили, лавируя между стеллажами, и очутились в небольшой нише, обставленной, как рабочий кабинет. За столом сидел древний старик с длинными седыми волосами и такой же длинной седой бородой.

– Нестор? – удивленно спросил Гейвин. – Я думал, ты вышел на отдых.

– Да, принц, я действительно оставил работу, но через несколько месяцев заскучал и с радостью вернулся к своему занятию.

– Вы знакомы? – спросила Персефона.

– Я имел честь состоять одним из домашних учителей маленького Гейвина, – улыбнулся старик. – Мы провели немало приятных часов, беседуя о древних греках и римлянах. Насколько я помню, вы находили историю гораздо более интересной, чем такие приземленные предметы, как математика.

– С тех пор я расширил свой кругозор. Клио будет восторге, когда узнает о твоем возвращении.

– С нетерпением жду встречи с ней. А теперь ублажите старика и расскажите, каким образом вы двое оказались здесь вместе.

– Мы ищем записи топографической съемки, выполненной несколько веков назад, на которые ссылается некая Амаренсис, – объяснил Гейвин.