Запретный огонь - Дон Мактавиш Страница 19

Грейшир-Мэнор стоял на отвесном берегу с подветренной стороны в миле с небольшим от Полперро. Это было хаотичное трехэтажное здание, сложенное из грубо отесанного камня, стоявшее тылом к заливу. Ларк решила, что это древняя крепость, неприступная и грозная, в ней было что-то волшебное, влекущее. Граф, выйдя из кареты, достал огромный ключ и открыл высокие ворота в зубчатой металлической ограде. Ларк чуть не ахнула в голос. Это жуткие ворота из ужасов ее детства? Тот самый зубчатый кошмар, который мучил ее по ночам, сколько она себя помнила? Ледяной холодок пробежал по спине, и он не имел ничего общего с ее промокшим костюмом. Нет, этого не может быть! Она замерзла и измучилась, а ворота всего лишь ворота, и ничего больше. Какая она глупая! Она расстроена, вот и все. Кроме того, ворота из ее кошмаров вели на кладбище, они охраняли праведные души и отгоняли заблудшие. Ларк немного успокоилась. Карета, не проехав и пятидесяти ярдов, свернула. В лунном свете, наконец прорвавшемся сквозь облака, показалась высокая квадратная колокольня небольшой церкви, похоже, высеченной из того же камня, что и особняк.

Задохнувшись, Ларк замаскировала изумление кашлем и потрясенно смотрела на могильные камни. Им конца нет… как и ее ночным кошмарам… Она заморгала, зажмурилась, но когда открыла глаза, все было на месте: кладбище, странная каменная церковь… ее стрельчатые окна в причудливом обрамлении лепнины жутко мерцали в лунном свете. Рядом стоял опрятный одноэтажный дом. На чердаке виднелся слабый свет, потом он исчез за очередным поворотом извилистой дорожки, петлявшей среди деревьев. Как только деревья расступились, показались другие здания и надворные постройки. Ларк мельком увидела их за низкой каменной оградой, перемежавшейся фигурно подстриженной живой изгородью. Узкая дорога, казалось, будет тянуться вечно, но наконец она расширилась, и поврежденная карета, накренившись, остановилась на подъездной аллее перед входом в Грейшир-Мэнор.

Дремавшая Агнес, покачнувшись, выпрямилась. Она проспала и не увидела издали силуэта дома. Теперь у нее округлились глаза и отвисла челюсть.

— Смелее, — прошептала Ларк, схватив ее за руку.

— Вот это да, — пробормотала Агнес.

Лошади все еще упрямились и капризничали, и Смайд едва сдерживал их. Граф собственноручно опустил подножку и помог Ларк и Агнес спуститься вниз, на голубоватый песчаник.

Фрит, не тратя времени даром, выгружал багаж. Граф забрал у Смайда свое заляпанное грязью пальто. Перекинув его через руку, он повел Ларк по ступенькам к тяжелым дубовым дверям с огромными коваными петлями, которые, казалось, вели в средневековую темницу. Едва они поднялись, как чопорный дворецкий распахнул двери, приветствуя прибывших со стоическим безразличием, словно появиться в таком виде на пороге Грейшир-Мэнора в половине двенадцатого ночи — обычное дело. Два лакея в париках и синих с золотом ливреях метнулись к багажу.

— Добрый вечер, Смитон, — сказал граф. — Графиня уже легла?

— Нет, не легла. — Властный женский голос эхом отдавался в главном холле. В поле зрения, постукивая тростью по мозаичному полу, появилась невысокая стройная женщина лет шестидесяти с небольшим в шелковом платье персикового цвета. Ее когда-то темные волосы были красиво пронизаны серебром. Живые как ртуть глаза смотрели на всех с нескрываемым презрением. — Это мой припозднившийся сын оставляет грязь на мраморе? И кто эти мокрые курицы? — Покачнувшись, пожилая дама оперлась на трость. — Надеюсь, это не твоя…

— Нет-нет, мама, — усмехнувшись, перебил Грейшир. — Это не леди Энн. Позволь представить леди Ларк Эддингтон, твою новую компаньонку, и ее служанку, миссис Агнес Гарвуд.

— Добрый вечер, графиня Грейшир. — Ларк, метнув гневный взгляд на графа, сделала безупречный реверанс. Агнес последовала ее примеру.

Сложив руки на резном серебряном набалдашнике трости, графиня разглядывала Ларк.

Ларк взглянула на свой безнадежно измятый, забрызганный грязью дорожный костюм, вызывающе облепивший изгибы ее тела, и ей стало чрезвычайно неловко, учитывая, что взгляд графа был обращен туда же. Ее лодыжки были открыты, а бедра и живот четко просматривались под влажной одеждой. Ларк быстро одернула юбку, но поскольку ткань была мокрой, стало только хуже. Она бы совсем растерялась, не будь она так разъярена на Грейшира из-за того, как он представил ее. «Нет-нет, это не леди Энн»! Подумать только! Сказал так, словно это любому болвану понятно. Будто он ни за что не обручится с такой, как она. Как он смеет?! Почему мысль, что надо как-то привести себя в порядок, не приходила ей в голову, пока не прозвучали эти ужасные слова, особенно горькие после долгого уединения с ним в карете? Несмотря на быстрое возмущенное дыхание и пылавшие щеки, Ларк собралась с силами, стараясь произвести на графиню Грейшир благоприятное впечатление. И при плохой игре надо делать хорошую мину.

— Простите, пожалуйста, наш неподобающий вид, — самым любезным тоном произнесла Ларк, хотя кипела от ярости. — Его сиятельство, — она ожгла Грейшира уничтожающим взглядом, — устроил нам богатую событиями поездку.

— Это заметно!.. — Губы графини дрогнули в улыбке.

— Разразился шторм, мама, — объяснил граф. — Колесо угодило в выбоину, пружина погнулась, и мне пришлось вытаскивать карету. Дорогу размыло, и дамы немного запачкались. Тут уж ничего не поделаешь.

— Не забудьте о разбойнике, — напомнила Ларк, в свою очередь заработав осуждающий взгляд.

Да, радужная оболочка его глаза действительно почернела — или она такого темно-коричневого цвета, что кажется черной? В свете многочисленных свечей, горевших в подсвечниках на стенах холла, это было хорошо видно. Как можно устоять перед такими глазами, если бы их было два? Ларк вздрогнула, подумав об этом. Чтобы загипнотизировать ее, хватило и одного.

Графиня подняла бровь, молча требуя объяснений. По угрюмому лицу графа было понятно, что он не собирается их давать. Что-то кроется под внешней благопристойностью, здесь есть свои подводные течения. После первой краткой встречи у Ларк сложилось впечатление, что графиня умная женщина, которая говорит без обиняков и обычно добивается своего. Хорошо, что сейчас она не собирается этого делать. Граф столь же непреклонно смотрел на нее. Мать и сын друг друга стоят. Господи! Во что она впуталась?

— Ты не думаешь, что дамам нужно позаботиться о себе, мама? — сурово спросил Грейшир.

Графиня с сомнением посмотрела на Ларк и покачала головой. Критический взгляд ясных глаз над прямым римским носом, говорил красноречивее любых слов, и Ларк расправила плечи и, обороняясь, вскинула подбородок.

— Не волнуйся, мама, — сказал граф, и уголки его чувственного рта снова дрогнули в улыбке. — Леди Ларк отлично отмоется, все будет в порядке. Я могу за это поручиться. При нашей первой встрече она упала и буквально вся была покрыта угольной пылью и грязью Маршалси.

Тут уж брови графини взлетели вверх. Ларк сопротивлялась желанию топнуть ногой или вознаградить графа звучным ударом туфли по голени. Она бы это сделала — не важно, граф он или нет, он ее спровоцировал, — но промокшие туфли для этого не годились. Вместо этого она бросила на него убийственный взгляд.